меня
обучили? — поинтересовалась слушательница.
— А вы как считаете? — в свою очередь задал вопрос я.
— Нет, именно вы мне скажите: Смогу я вылечить или нет?
— попыталась настаивать она.
Минут, наверно, десять-пятнадцать я убеждал эту
слушательницу по телефону, что она сама должна сказать себе то
самое 'Да', 'Да', что она вылечит дедушку, но не я должен
сказать это 'Да' вместо нее, как разрешение на лечение в
поддержку слабой Веры.
Наконец, слушательница решилась сказать 'Да'. И еще, минут
десять-пятнадцать она повторяла это 'Да', потому что я, каждый
раз, когда она произносила 'Да', чувствуя энергетическое
несоответствие этого, произнесенного 'Да' с задачей, которую
предстояло выполнить слушательнице, говорил 'Нет' и объяснялся,
что это не то, необходимое 'Да', которое способно вылечить.
Слушательнице удалось произнести это 'Да'. 'Теперь вы
обязательно вылечите дедушку', — подтвердил я, но лишь после
того, как прозвучало истинное 'Да', которого добивался
услышать.
Приблизительно через месяц, эта слушательница снова
позвонила мне и восторженно сообщила о том, что она излечила
своего дедушку, сообщила о том, что дедушку теперь выписали из
лечебницы, дали на год третью группу инвалидности, а потом —
на работу.
Хочется привести пример из собственной практики
Корректировки Сознания.
Как-то одна слушательница, прослушавши курс моих
практических вечеров в Москве, сама она тогда жила в ближнем
Подмосковье, обратилась ко мне по-окончании курса с просьбой о
том, чтобы я посмотрел ее дочь, сославшись на то, что сама пока
еще не чувствует полной уверенности в определенной возможности
помочь собственному ребенку.
Я согласился. Ее девочка страдала нарушениями нормальной
работоспособности печени, мочевого пузыря, имела откровенно
плохие лабораторные результаты анализа
крови. Недуг выражался в сильнейшем общем недомогании, в
затрудненном мочеиспускании и других неприятностях организма.
Я провел, кажется, точно не помню, три сеанса
Корректировки Сознания. Сглажено, в течении не продолжительного
времени, у девочки практически все нормализовалось, и в
последующем она болела иногда, разве что непродолжительными
простудами, как и подавляющее большинство детей. Мама больше не
ходила к врачам.
Все бы хорошо, но…
Проходит какое-то время и слушательница, которой я помог,
переполошено звонит мне. Она рассказывает, что, по-всей
вероятности, совершила страшную ошибку и сама виновата в том,
что у девочки началось все заново.
А вот что произошло.
Шла она, слушательница, в своем городе, недалеко от своего
дома по одной стороне улицы с дочерью, а по другую сторону в
это время проходила их детский участковый врач, которая,
заметивши пациента, что так давно не появляется у нее, хотя и
стоит на учете, остановила маму с дочерью и удивившись, из
рассказа матери, тому, что у девочки все в порядке, предложила
в срочном порядке произвести анализы, на этот случай, по
совпадению, как раз была возможность у этого врача направить на
эти анализы без очереди и мама согласилась.
Результаты анализов показали все то, что и показывали
ранее, в то время, когда девочка болела, оказались
отрицательными, но ребенок чувствовал себя великолепно. И
только лишь через три дня после проведения анализов, когда
врачи всполошились тому, что не может такого быть, чтобы
девочка нормально себя чувствовала при таких показателях, после
чего, девочка и в самом деле, снова впала в болезнь, у нее
начались опять все прежние симптомы болезни в соответствии с
произведенными анализами.
— Что мне делать? — спросила у меня напуганная
слушательница, — я понимаю, — объяснялась она, — что я сама
виновата во всем,