реальности», обладает универсальной метафизической ценностью. «Ратна-сара» провозглашает, что тот, кто осознает «истину тела» (бханда), способен обрести «истину Вселенной» (брахманда) 170. Однако, как и у всех других тантрических и мистических школ, если речь идет о мужчине и женщине, имеется в виду не «обычный мужчина» (саманья мануш), «мужчина страстей» (рагер мануш), но сущностный, архетипический, «нерожденный» мужчина (айони мануш), «необусловленный» (сахаджа мануш), «вечный» (нитьер мануш); точно так же сущность Радхи может быть раскрыта не через посредство «обычной женщины» (саманая рати), но женщины «экстраординарной» (вишеша рати)171. «Встреча» мужчины и женщины происходит во Вриндабане, на мифической сцене любви Кришны и Радхи; их союз – это «игра» (лила), то есть он свободен от гнета мироздания и является абсолютно стихийным. Кроме того, все мифы и техники, касающиеся слияния противоположностей, могут быть уподоблены друг другу: Шива – Шакти, Будда – Шакти, Кришна – Радха, все это может пониматься как любой «союз» (ида и пингала, кундалини и Шива, праджняиупайя, «дыхание» и «мысль» и т.д.). Всякое слияние противоположностей порождает в той или иной мере разрушение обусловленности восприятия и приводит к постижению изначальной естественности. Часто мифологическая схема одновременно и интериоризируется, и «воплощается» посредством применения тантрической теории чакр. В вишнуистской поэме «Брахма-самхита» сахасрара-чакра уподобляется Гокуле, обиталищу Кришны. А вишнуисгский поэт XIX века Камала-Канта в своей Садхака-ранджане сравнивает Радху с кундалини и уподобляет ее бег на тайное свидание с Кришной восхождению кундалини к слиянию с Шивой в сахасраре.
Целый ряд буддистских и вишнуистских мистических школ продолжал использовать його-тантрическую майтхуну даже после того, как главенствующая роль явно перешла к «благочестивой» любви. Мощное мистическое течение, известное под названием сахаджия, продолжившее традиции тантризма и подобно последнему являющееся в равной мере буддистским и индуистским, до сих пор оказывает былое почтение эротическим техникам.* Однако, как и в тантризме и хатха-йоге, сексуальное единение считается здесь средством обретения «высшего блаженства» (махасукха) и ни в коем случае не должно завершаться семяизвержением. Майтхуна становится венцом длительного и нелегкого ученичества. Неофит должен в совершенстве научиться управлять своими чувствами, для чего ему следует приближаться к «благочестивой женщине» (найика) шаг