относительно Вач (Слова) и созидательной роли ритуальных формул12. Отметим лишь, что ряд тантрических мантр встречается уже в брахманах13. Но лишь тантризм, как буддистский, так и шиваистский, возвел мантры и дхарани в ранг «колесницы спасения» (мантраяны).*
* О текстах и библиографии критики см. Примечание VI, 5.
Во всеобщей моде на священные формулы – моде, которая породила, с одной стороны, философские построения высочайшей пробы, а с другой – ламаистское молитвенное колесо, – следует выделить несколько аспектов. Прежде всего, следует принять во внимание неизбежный «успех в народе» столь внешне простого метода, с помощью которого «спасение» или по меньшей мере «заслуги» могут быть обретены ценой только лишь повторения мантр или дхарани. Мы не будем останавливаться на подобной популяризации и деградации духовной техники; это обычное явление в истории религии, да и отнюдь не широкая популярность мантраяны сможет открыть нам ее секрет. Практическое и философское значение мантр основано на двух разноплановых вещах: во-первых, на йогической роли фонем, используемых в качестве «опор» сосредоточения, и во-вторых, – здесь уже основную роль сыграл тантризм, – на выработке гностической системы и интериоризированной литургии посредством переоценки древних традиций «мистических звуков».
Слово дхарани – буквально «поддерживающая» или «ограждающая» – использовалось еще в ведические времена в значении «опоры» и «защиты» сосредоточения (дхарана); отсюда происходят и использовавшиеся наряду с ним названия ковача и ракша – «защита» и «панцирь». Для обычного человека дхарани были талисманами – они защищали от демонов, болезней и колдовства. Но для аскетов, йогов, мыслителей дхарани превратились в средство сосредоточения – их могли повторять в такт упражнениям пранаямы или проговаривать в уме на вдохе или выдохе. В некоторых случаях нам в общих чертах понятен смысл этих искаженных слов (амале, вимале, химе, ваме, кале и др., выражающих идеи чистоты, снега и т.д.; чхинде, подразумевающего разрывание, разрезание и т.п.), однако подавляющее большинство их представляет собой странные и непонятные фонемы: хрим, храм, хрум, пхат и т.п. Поскольку дхарани, вероятнее всего, использовались и оттачивались в медитациях, подчиненных пранаяме. Отсутствие фонетических изысков, неизбежная ограниченность определенным числом слогов компенсировались глубоким внутренним откликом, который порождали такие «мистические звуки». Но какими бы ни были исторические корни дхарани,