Говорят, собака всё понимает, да сказать не может. А господин А. наоборот: мог сказать всё, а вот понять – нет. И до того оно было обидно иной раз, что хоть в собачью шкуру облекайся…
Какое-то время именно в церкви яйца души господина А. розовели и отходили от синевы, имеющей быть последствием биться по ним молотка жизни. Да гнусный поп испортил всё…
Не-ет, не оскорбляю я служителя сего. Все они одним миром мазаны. А только выборы правителя случились. И вот накануне, «во субботу, в день ненастный»32, противу закона выскакивает попина эта паскудная на амвон – и орать: голосуйте, мол, за того-то. И грязью, грязью брызжет на прочих ртом, как ж. пой…
Голова у человека суть подобие самого человека. Грубо говоря, умственная работа происходит в новой коре мозга33. Потом прочие части мозга переваривают её, как желудок и кишки. Ну и непереваренные остатки выбрасываются через рот… И ведь залепить не получится, чтобы замолчал гад. Потому что гов. о башку разорвёт…
И зачем тот поп дристал ртом с амвона? Заплатили ему что ли, али начальство по телефону на шестопсалмии, когда он поссать отлучался, шило в зад всадило, а только засрал божий секретарь храм святой великомученицы Екатерины речами своими по самый кумпол. Ещё чуть-чуть – и стёкла б го. но повыбивало, только иссяк он вдруг…
Люди стояли, впитывали душами испражнения разума поповского – и тем невольно церковь спасли. А на ране, до обедни ещё, пошли и проголосовали так, как их благосло… тьфу, говн. словили… Неделю же спустя победитель выборов, стоя на балконе главного монастыря страны, во хмелю по обыкновению, вещал толпам собравшегося люда православного, как тот заяц34:
– Теперь с этого постá меня только господь бог может снять! – Это он церковного предстоятеля улестил земными благами, а тот ему руку помыл в знак благодарности.
И заголосил здравицы да многолетия народ, и хоругвями закачал. А яйцы господина А. стали фиолетовыми. И на службы в храм он больше ни ногой…
Тут справедливости ради стоит сказать, что по прошествии четверти века предстоятель церкви страны решил окоротить политиканский пыл священнодействующих. Да только поздно. Ибо господин А. знал теперь крепко, что для того, чтобы спустить с цепи свору сию божественную якобы, достаточно одного телефонного звонка, прямо в алтари по сотовой связи…
Но в церковь господин А. всё же заходил вне служебного времени. Стоял себе в уголку да на светлый лик святой Екатерины издали гляделся. Притягивала будто она его, как Хозяйка Медной горы35, что ли – не знаю. А к изображению подходить не дерзал на всякий случай. И из трепетного отношения ко святой, и из боязни сделать что-то не так и тем гнев навлечь служительниц церковных…
Во времена, пока священник ещё не отвадил его от церкви, господин А. любил ходить по храму, иконы целовать. Но как-то у него это получалось не вполне ловко. Ибо несколько раз служительницы оборали его, а однажды и ударили. Потому что, целуя одну икону, он невольно повернулся спиной к другой. – Та на колонне была и, к несчастью, изображала Духа Святаго, как будто можно было Его изобразить.
– Бочком надо-ть целовать, бочком, охальник, – рявкнула бабка и огрела господина А. кулаком по спине. – У-у, еврейская морда! Ты к Кому спиной повернулся-то, понимаешь ли башкой своей дурацкой?! —
Злобные вопли и побои не согласовывались с внутренним настроем господина А., с состоянием души его, с представлением о так называемом «доме божьем». А потому он пробирался в церковь с опаской и даже креститься не дерзал. Ибо обдали его дерьмом однажды и за это.
Возвращался господин А. с работы сильно приуставший. Подошёл к церковной двери и осенил себя крестным знамением. И тут же глаза вытаращил. Потому как перед ними явилось белое от злобы женское лицо, шипящее:
– Как крестишься? Дотрагиваться надо до лба, дотрагиваться пальцами. А ты что делаешь?!.. —
Белое лицо принадлежало одной известной певице, вы её знаете, поэтому имени не назову. А до лба господин А. не дотронулся потому, что с усталости движение не рассчитал…
Господин А. был беден. А потому женщин не интересовал. Тем более, что, стремясь искренне к Небу, он отчасти, но явно утрачивал мужские черты. Ибо Небо требовало расслабленности от тела и глубокого смирения – от души. В то время, как женщинам требовался, если не откровенный хищник-горлогрыз, то уж точно добытчик, охотник, каким и положено мужику быть…
Вот так вот: какой мужик стремится к святости, то невольно некоторые важные мужские черты утрачивает. А который не утрачивает, тому на Духа Святаго глубоко… Вы поняли…
Господин А. не мог, да и не считал нужным подавлять тягу души своей к Небу. Проклятое тело перечило и настаивало на своём. И тогда господин А. в мечтах своих уподоблялся Фредерику Клеггу: ловил, пленял и мучил какую-нибудь придуманную Миранду36 в дальних закоулках сознания своего… Именно Миранду. Потому что женщины егó народа пугали господина А. своей жёсткостью и рассчётливостью. «Замуж собираясь, пощупай как следовать член жениха да и лицевым счётом поинтересуйся», – поучали старшие молодиц, в разум не вошедших ещё…
Отношения же со святой Екатериной возвышали душу господина А.. В подвал, как Фредерик, он не волок её… Даже не глядя на лик святой, просто находясь рядом, господин А. испытывал тихое благоговение и покой…
Нет, он не дерзал желать телесного обладания Екатериной. Всевышнее подало не вполне то, что жаждалось, и заставил душу прильпнуть к этому «не то» и… Измениться или обрести себя?.. – Это господин А. не понимал. Потребность в умеренно развратной женщине у него стала истончаться. А божественность Екатерины не пугала… Может быть, потому, что эта божественность была естественной, а не лицемерной и мóрочной, как у прихожан храма…
Порой господин А. и вовсе не хотел взирать на лик святой. Просто молча и недвижно стоял в своём тёмном углу церкви с закрытыми глазами… Стоял – и не думал ни о чём, и ничего не представлял…
Наверное, в такие минуты господин А. был мёртв. В смысле, мёртв телесно. И это казалось ему прекрасным. Душа ликовала на Небе. А его самого – тело, то есть – вполне можно было бы укладывать в гроб…
Счастье идиота, да? – Ха-ха-ха-ха!.. – И господин А. не нуждался в отпевании, чувствуя церковное волшебство надуманным и лишним для души. А в душе его из искры, как я уже говорил, разгорелся духовный огонёк…
Да нет-нет, отпевание, если только его не комкать и не бубнить, очень красиво. Это замечательный памятник культуры. Его необходимо беречь… Да только кто же не будет комкать и бубнить? Это ж какую душу нужно иметь, чтобы каждый день служить божеству, как в первый раз, целовать духовную сущность его губами сердца, да ещё и, мзду за это собирая, душу себе не поганить?.. Где, у кого такие души великие?.. Хотя, пóходя замечу, есть и таковые пастыри, очень мало, правда. Только ложь от этого к большому сожалению правдой не становится…
Вот таким образом менялись представления души господина А. о спутнице жизни. Потребность в телесном общении, тем более не вполне обычные его проявления, всё более и более затухали в сознании его… Так господин А. переставал быть не только мужчиной, но и человеком вообще… А какой земной бабе нужен ангел в супруги? – Не смешите меня… Болтовня и враньё…
Увы, непостижимое Небо устроило телесную жизнь так, что не ищут люди вовсе высокого да безгрешного. А тянутся и липнут к грязному, порочному. Как говорится,
«как много девушек хороших,
а почему-то тянет на плохих»37.
Находят – и впитывают мерзость, как губки. А потом идут в храмы и лживо каются… Да нет, я вовсе не осуждаю их. Это ж будет всё равно, что осуждать Творца самого. Почему люди ведут себя так? – А потому что всё на Земле – ложь. И никуда от этого как будто и не деться…
При всей возвышенности чувств господина А. к святой Екатерине он не был её единомышленником… Как одно могло сочетаться с другим?.. Скорее всего, господин А. не смог бы жить с телесной Екатериной под одной крышей… Безусловно даже. И она с ним – тоже…
Господину А. были бы чужды гордость святой и действенность исповедания веры. А ей очевидно не пришёлся бы скромный и мягкий мужичок, устремлённый к какому-то там Предвечному без имени и лица. Да и ни красотой, ни знатностью, ни богатством – это требования Екатерины к женихам – господин А. всем этим не отличался. Разве мудростью только… Но приняла бы святая Екатерина тихое горение духовного сердца за мудрость? – Сомневаюсь. Не тишина, но возмущение против неправильной, так сказать, веры окружающих увлекали её. Не умиление, но борьба праведная, как ей казалось…
Итак – ничего общего. Но господин А. полюбил святую Екатерину всей душой по милости Вседержителя. Он стремился к глубоким отношениям – и получил их. Господин А. чувствовал христианство Екатерины наносным. И общался напрямую с душой её, в которой не ощущал догматов веры…
Да возмущайтесь, сколько угодно… Все религиозные учения – ложь, как я вижу. Потому что учение всегда от ума. А
в любви ума нет, и следовательно, и учения о божественной Любви быть не может. Но такая Любовь присутствует в каждом сердце. И в вашем тоже. Просто чистая небесная любовь противоречит требованиям тела. Поэтому вы и гоните её, коли ощущаете, в самые дальние уголки сознания метлой поганою… Так уж создан человек…
Вы можете вообще никогда не почувствовать любовь, если на то не будет волеизлияния великого Непостижимого… Не проснётся она, искра не вспыхнет и пламенем ярым не возгорится… И вот как раз для тех, о которых вышней воли любить Небо нет, и существуют религии. И уж как лютуют таковые безлюбые, веру свою холодную да надуманную утверждая – ай-яй-яй… – Да что я вам говорю, вы всё и так знаете, видите. Только признаться себе в том не хотите…
Можно сказать, что в любви к святой Екатерине господин А. достиг немыслимых высот. Наверное, правильным будет предположить, что душа его, в небе бывая временами, любила душу Екатерины, которая была вовсе не тем, чем казалась окружающим дочь правителя Александрии Египетской Екатерина.
Думаю, что лично у меня, в отличие от господина А., было бы хоть что-то общее со святой. А именно: я – страстный борец за справедливость. Такой же страстный, как Екатерина – борец за веру… Страсть – она всегда ложь, но – объединяет людей.
О том, что страсть – ложь, я не знал. И совершал из-за неё множество ошибок. Их количество перешло разумные пределы. И я вынужден был просто бежать в прошлое из светлого и прекрасного царства Типука Великого. – Так звали правителя страны будущего – совершенного и бессмертного, лучше которого, по мнению обывателей, не было никогда. Он их морочил, а они за него всё голосовали, всё голосовали, всё голосовали… Они вовсе не были дураками, но исправно работало ОПИС – оружие по изменению сознания обывателей.