пока и не суть важно, короче, некий арестант, в земном
теле которого сейчас присутствует Купсик в сорок пятой камере
городской тюрьмы, согласился мне помочь: он займет мое место.
— А что же будет с тобой? — заволновался Юра. — Снова
астральное заключение?
— В немалой степени пока да, но, если ты будешь не против
облегчить мою последующую жизнь, то иногда я буду пользоваться
твоим телом.
— Господи! — воскликнул Божив. — Да кто же против?! Мое
тело полностью к твоим услугам.
— Спасибо, друг. А о своем существовании на то время,
когда я буду овладевать твоим телом, можешь не беспокоиться,
есть одна астральная библиотека, моя библиотека, в который ты
неплохо проведешь часы дальнейшего совершенствования по
энергетике и Космическому Сознанию.
Да и потом, я не думаю, чтобы тебе пришлось скучать: в
большинстве случаев, мне думается, все-таки, что ты будешь
помогать мне работать здесь, на физическом плане из Астрала.
Вдвоем-то мы быстрее поставим на место астральную шайку.
— Да, конечно, же, Сережа, ты прав, я обязательно
согласен, только вот не пришлось бы и мне оказаться в земных
застенках…
— Ты все-таки беспокоишься о гибели художника?
— Вика родила, она уже дома, — задумчиво сказал Божив.
— Я понимаю тебя, но еще раз гарантирую самым крепким
образом: недоказуемо! Твое алиби совершенно, улики его не
смогут преодолеть, нет на Земле еще уголовных законов по
энергетике и Космическому Сознанию.
— Я верю тебе, Сережа, и все-таки знобит меня от моего
воображения.
— У страха глаза велики, не будем больше об этом.
— Да, верно, достаточно. Значит, говоришь, Купсик в
тюрьме, а заключенный из сорок пятой согласился тебя заменить?
— Именно так, но здесь есть один не очень приятный нюанс,
в котором ты мне сегодня должен помочь.
— И что же это? Что мне необходимо сделать? Я согласен на
любую грязную работу.
— Твои действия скорее будут деликатными, Юра. Правда,
придется сыграть роль, но иначе нельзя.
— Хорошо, объясни в чем дело, сценарий.
— Ты знаешь, Божив, это от нас не уйдет, это мы
обязательно выполним в конце моего посещения.
— Как скажешь.
Мы немного помолчали…
— Сергей, — первым заговорил Божив, — я тебе должен
кое-что сказать о твоем учителе.
— О Корщикове? — переспросил я.
— Иване, — определился Юра.
— И что же?
— Совершенно случайно я узнал, что он тебе помогал.
— Та-ак, — задумался я, — а что тебя в этом
обеспокоило?
— Насколько я понял из твоих дневников, Иван обладает не
меньшей астральной силой, нежели Магистр, Остап Моисеевич.
— Это верно, и я начинаю понимать, что ты хочешь этим
сказать, ты имеешь в виду, почему он мне не поможет
освободиться от летаргии?
— Разве для него сложно?
— Для него труда нет, но это сложность моя, я ее сложил.
А вот насчет того, что я был под постоянным присмотром Ивана, я
не ожидал узнать.
— Так ты ничего не знал? — удивился Божив.
— Нет, я в самом деле ничего не знал, — сказал я и
немного призадумался, проговорил вслух, словно для самого себя,
— это нехорошо, Иван… получается неправда… Да-а… Но
почему?
— Сергей!
— Что? — тут же опомнился я.
— Не исключено, что тело этого кооператорщика скоро
начнут разыскивать.
— Я в этом не сомневаюсь… Его семья, товарищи по фирме,
вскорости они и в самом деле заподозрят исчезновение, потому я
сегодня и здесь.
— Нет. И это тоже, но… есть еще и другие
обстоятельства.
— Какие же?
— Скажи, ты был у Наташи?
— А ты откуда знаешь?
— 'Сказка о любви'.
— Вот оно что… Наташа догадалась?
— Нет, совершенно случайно ее прочел один товарищ твоей
мамы, друг ее детства, он криминалист, Алексей
Константинович…
— Понятно.
— Свеженаписанная рукопись была датирована прошедшими
годами.
Заострилось молчание…
— Наташа тоже знает? — обратился я к другу.
— Она не знает… С ней вообще творятся непонятности.
— В каком смысле?
— Если бы не обстоятельства времени, я бы вообще мог
сказать, что она бредит одержимо печалью разлуки с тобою. Меня
это заинтересовало.
— Что ты имеешь в виду под обстоятельствами