— Потом скажешь… Штраф наложу. Что еще?
— А так все по-старому, да, Лидия Ивановна, напарница
моя, новую тряпку домой унесла, сама видела.
— Ну, это вы сами разберетесь, — словно отмахнулся от
Марины Ивановны Дубинин и уже собрался обойти мотоцикл, чтобы
проследовать в кинотеатр, как Ивановна воскликнула:
— Стой, Василий Васильевич!
— Что? — недоверчиво отозвался Дубинин, но остановился.
Марина Ивановна в два шага снова подскочила к нему.
— Я, правда, сама не присутствовала, но Кириллыч мне
шушукнул.
— Киномеханик, что ли?
— Да, второй наш киномеханик. Так вот, он сказал, что
на-дысь странный человек за дверью библиотеки прятался:
подслушивал разговор Зои Карловны и Екатерины Васильевны.
— Кириллыч?
— Что 'Кириллыч'?
— Подслушивал, говорю, Кириллыч?
— Да нет же. Тот человек за дверью подслушивал разговор
Зои Карловны с Екатериной Васильевной, а Кириллыч за ним
подсматривал.
— А о чем говорили в библиотеке? — Дубинина это
заинтересовало и он даже немного присел, наклонив ухо к Марине
Ивановне.
— Кириллыч только подсматривал, не разобрать, что
говорили. Кириллыч врать не будет — он парень честный.
— А что потом было?
— А потом самое интересное. Зоя Карловна его усекла,
странного человека, того, что подслушивал, возмутилась.
— Так, — размышляя над чем-то своим, сказал Дубинин.
— А дальше жалость какая вышла, Кириллычу пришлось
прикрыть свою дверь, но потом он их обоих видел.
— Кого — обоих?
— Они оба — Екатерина Васильевна и этот странный человек
немного погодя, любезничая, вместе вышли из кинотеатра.
— Как он выглядел?
Марина Ивановна развела руками:
— Я не знаю, Кириллыч знает.
— Ясно, — определился Дубинин, — спасибо за информацию,
Марина Ивановна.
— Да что мне, тяжело, что ли, Василий Васильевич? Я
всегда рада помочь.
… Божив сидел у себя за рабочим столом в кабинете, он
заполнял табель рабочего времени подчиненных своего кинотеатра,
когда в кабинетную дверь увесисто постучали.
— Входите, открыто, — метнулся голос директора к двери.
Дверь отскрипела в кабинет, но никто не вошел.
— Входите же, — удивился Божив.
И теперь в кабинете в одно мгновение объявился участковый
милиционер. Он вошел в кабинет молниеносно, развернулся лицом к
Боживу, остановился и принялся пристально смотреть на Юрия
Сергеевича, который тоже от неожиданности, не говоря ни слова,
встал с кресла и замер, всматриваясь в капитана. Так они
изучали друг друга с полминуты, словно виделись впервые, словно
каждый из них ожидал объяснения от другого.
— Что-то случилось? — наконец-таки проговорил директор,
решивший, что все-таки он хозяин кабинета и ему следует первому
проявить инициативу. Дубинин немного помолчал, слегка скривив
губы, продолжая не отрывать глаз от Божива. Юрию Сергеевичу
показалось, что участковый что-то анализирует, но что…
— Здравствуйте, Юрий Сергеевич, — медленно, с
подозрительной интонацией произнес Василий Васильевич, — можно
мне присесть?
— Конечно, садитесь, пожалуйста, — сказал Божив и
торопливо указал рукой на стул, расположенный рядом с его
рабочим столом, а сам с достоинством присел в директорское
кресло. Дубинин тяжеловесно прошел по ковровой дорожке кабинета
и занял предложенное место, не спуская глаз с Юрия Сергеевича.
— Юрий Сергеевич, вы догадываетесь, по какому поводу я у
вас?
— Нет, не догадываюсь, — озадачился директор.
Но Дубинин снова молчал, продолжая изучать Божива, он
рассуждал про себя: 'Если бы этот тип и в самом деле был на
море, то наверняка бы остался… на его лице загар, хотя он
наверняка там был недолго и мог использовать зонтик… И
все-таки, это он… он. Две капли воды, как похож!'
— Так по какому вы поводу, Василий Васильевич?
— Что вы пишете? — спросил участковый и кивнул на листок
бумаги, лежавший пред Боживым.
— Вот это? — поинтересовался директор, указывая на
табель, положивши на него ладонь.
— Да, — подтвердил капитан, — это.
— Табель рабочего времени за истекший месяц, совсем
замучился — больше всего из документов не люблю заполнять его.
'Еще бы, — размышлял Дубинин, — напротив твоей фамилии,
наверняка, несколько