разгадал.
— Да, сказка очень хорошая, она так неожиданна для меня.
— Да нет, ты меня не поняла, Надя, — серьезно произнес
Алексей Константинович.
— Что значит 'не поняла'?
— Сказка действительно хорошая, но не в содержании дело.
— Слушай, Алексей, заканчивай туманить, что ты имеешь в
виду, я тебе дала ее просто почитать.
— Хорошо, — сказал Алексей Константинович, взял стоявший
возле кресла свой дипломат, бегло вскрыл его на коленях, извлек
оттуда несколько исписанных от руки листков бумаги и протянул
их своей подруге, — вот, — определил он, — прочти.
— Ну… и что… я уже читала, — проговорила мама,
просматривая листы.
— Да нет, не сказку саму смотри, отлистни последнюю
страницу, — и мама выполнила предложенное, — прочти, каким
числом датирована рукопись. — И мама прочла дату написания.
— Написано десять лет назад, ну и что?
— Да ничего, сущий пустяк, эта сказка сфабрикована не
более месяца назад, по крайней мере, переписана чьей-то рукой.
— Ты шутишь, — насторожилась мама.
— Можешь быть уверена, данные из экспертлаборатории.
— Да ты что, Леша, в самом-то деле, почерк-то Сережин.
— Ты уверена?
— Абсолютно уверена.
— Если хочешь, я смогу уточнить, действительно ли его
почерк, хотя, конечно, дело это ваше, семейное.
— Тебе для этого нужен образец Сережиного почерка?
— Да, что-нибудь из его записей от руки.
— Хорошо, я тебе сейчас дам, но, право, ты что-то
путаешь… Леша, если ты меня разыгрываешь, то поверь — это
кощунственно.
— Надежда… я сам в затруднении… но это так.
Тогда, ничего не говоря, мама стала один за другим
выдвигать ящики секретера и вскоре извлекла из одного из них
папку-скоросшиватель, освободила из него два листка бумаги и
протянула их другу детства.
— На, держи, только не говори пока ничего Наташе…
Сумасшедший!
Размышления Дубинина
Во второй половине дня возле кинотеатра Лесного поселка
настороженно скользнули тормоза милицейского мотоцикла с
коляской. Участковый милиционер капитан Дубинин вытащил ключ
зажигания, и мотоциклетный мотор выстрелил еще раз в два ствола
глушителей и, словно поперхнувшись газами, умолк. Дубинин
расстегнул шлем, стащил его с головы, пригнулся, осматриваясь
по сторонам, и положил шлем на сиденье коляски, затем натянул
на спинку сиденья дерматиновую накидку. Теперь капитан милиции
ловко спрыгнул с мотоцикла и еще раз пристально огляделся по
сторонам.
— Здравствуйте, товарищ Дубинин! — восторженно, будто
отрапортовала, сказала уборщица кинотеатра Марина Ивановна,
которая только что выглянула из-за широкой входной
металлической двери кинотеатра на площадь, чтобы
удостовериться, кто прибыл, но, узревши участкового, она
обрадовалась и теперь выскочила, ловко придвинув за собой
дверь, на ступеньки кинотеатра. — Что новенького, Василий
Васильевич? Никак дело новое заимели? Дубинин сурово посмотрел
на Марину Ивановну и на секунду бегло оглянулся назад.
— Что ты орешь… Ивановна, — осипшим шопотом проговорил
он.
— А что? — произнесла она тоже шепотом и тоже оглянулась
назад на кинотеатровскую дверь.
— Иди сюда.
Марину Ивановну будто подхватили с места, как молоденькая
сбежала она по ступенькам вниз на площадь и в одно мгновение
оказалась возле Дубинина.
— Так-так, — негромко сказала она. Оба — и милиционер,
и уборщица снова огляделись по сторонам.
— Что новенького? — спросил Дубинин.
— А где? — засуетилась Марина Ивановна.
— У вас в коллективе.
— А-а, поняла… Слушай сюда, надысь контролера три дня
не было.
— Ну и что? Пил, наверное.
— Куда там. На работу пришел как стеклышко.
— А ты почем знаешь?
— Да как же мне не знать, я его рожу знаю, если после
запою, а тут… — Марина Ивановна призадумалась, — абсолютно,
как гвоздик.
— А жена его, контролерша, что говорит?
— Клавка?.. Да она его сама обыскалась, а как явился,
молчат оба. Спрашиваю — где был, говорят — тебя не касается.
— Ну ладно, это ты потихонечку разнюхай. Что еще?
— А что еще, вон весь кинотеатр бомбами обкидали.
Дубинин презрительно окинул взглядом фасад кинотеатра.
— Взрывпакеты, — сказал он.
— Я знаю кто… Сказать?