Восторг!
Будто снова я вначале —
Вседержителен как Бог!
Солнце к горлу подкатило,
Распирает светом грудь…
Сочинилась даль мотива,
Даль, — со мною вечно будь!
Поизмучил ветер тучи, —
Все растрепаны они:
Отгоняя сон липучий,
По ночам я чистил дни…
Пусть вчера имел я — прочерк.
Впереди рвались — 'Они'…
Но сонливы стали ночи,
И бессонны стали дни!
Увлекшись своим астральным открытием, я совсем позабыл,
что Юра и Вика, в осознанных лучах своих сознаний, сейчас вели
замысловатую беседу с Екатериной Васильевной.
— Да… — протянула Екатерина Васильевна. — Что теперь
говорить! Печально, естественно, что печально, но будем, как
говорится, надеяться на лучшее…
Ведьма сидела в кресле за рабочим столом Зои Карловны, а
Юра и Вика стояли возле этого стола с противоположной стороны и
в разговоре пристально изучали свою библиотечную собеседницу,
они переглядывались друг с другом, передавая свои впечатления
от беседы.
— Там больше за Сережей никакие книги не числятся? —
участливо спросила Вика Екатерину. — А то мы отыскали только
это, — и все!
— Нет, нет! Больше ничего не числится за Сергеем
Александровичем, — отзывчиво подытожила взволнованность Вики
Екатерина. — Так вы говорите, — обратилась она к Юре, — что
ищете работу?
— Да. В настоящее время я перевелся на заочное отделение
в Литинституте и хотел бы найти себе что-нибудь подходящее
моему образованию, гуманитарное!
— А это ваша жена? — кивнула Екатерина в сторону Вики.
— Да. Можно сказать, что так, — задумчиво проговорил Юра
и добавил немного повеселевшим тоном: — Гражданский брак!
— А-а… — протянула понимающе ведьма, — понятно…
— Юра очень близкий Сережин товарищ, — как бы перевела
разговор в иное русло Вика. И тут в разговор вмешаться решил и
я, потому что — интересная мысль прикоснулась ко мне! И эта
мысль озарила меня радостным предчувствием …
'А что, если Юра, — подумалось мне, — займет мое место
— директора кинотеатра, ведь оно сейчас — по существу
остается еще вакантным!
Конечно же, если не принимать в расчет, что исполняет
обязанности директора в настоящее время Зоя Карловна!
Ее так и не утвердил райком!…' С таким чувственным
настроем я усиленно обратился к астральному образу ведьмы, дабы
передать свои пожелания по поводу трудоустройства Юры, и
Екатерина правильно поняла меня.
— Послушайте! — воскликнула она, окидывая Юру с головы
до ног и с ног до головы. — А что, если вам… Извините, как
вас зовут? — уже немного заискивающе обратилась она к Юре.
— Юрий Сергеевич, — подсказал тот.
— Так вот, послушайте, Юрий Сергеевич, а что, если вам —
да к нам, в кинотеатр, на место Сергея Александровича?!
— Мне, директором?! — опешенно озадачился Юра.
— Да, вам, — подтвердила ведьма мой чувственный посыл.
— Юра! А это ведь идея! — воскликнула обрадованная Вика.
— Честно говоря, я-то не против, но я не очень-то знаком
с подобного рода деятельностью, — заговорил, слегка покраснев
и как бы оправдываясь, Юра.
— Мы поможем! — тоном знатока произнесла Екатерина,
подбадривающе подмигнув Юрию Сергеевичу и кокетливо откинувшись
на спинку кресла…
* Часть вторая АСТРАЛЬНАЯ ШАЙКА *
Тайна публикаций
Паша Мечетов, мой товарищ-литератор, сидел у себя дома, в
когда-то наспех импровизированной комнатенке. А сконструировал
Павел себе этот свой 'литературный сарайчик' (иначе и не
назовешь!), попросту отгородив почерневшими досками от огромных
ящиков крошечную часть единственной комнаты одноэтажного,
мазаного домика, что приземисто располагался, будто 'лежа на
животе', в овраге многожилищного двора, двора, в котором
ютились в подобных же домиках, но с преимуществом — на
пригорке, еще четыре семьи. В Пашином домике всего было три
окна: два остались после 'реконструкции' — для семьи, а одно,
с серебряными пружинами паутин по углам, словно присматривало
за писательской деятельностью Мечетова. Дверь в 'литературный
сарайчик' закрывалась от занозливой детворы на два проволочных
крючка. Обстановка в сарайчике являлась простой: ржавая
кровать-одиночка, на которой —