Спустя час, когда все пассажиры заняли свои места на борту, трап был убран, и судно поспешно тронулось, издав последний протяжный гудок. Анна прильнула к иллюминатору своей каюты и, отыскав в толпе отца, печально смотрела, как тот, улыбаясь, машет ей вслед рукой. А когда его силуэт растворился вдали вместе с длинным причалом и ещё сотней человек на нём, девочка с полным безысходности видом, опустилась на сиденье.
Какое-то время Анна находилась в каюте одна, но вскоре её покой был нарушен появлением нескольких шумных ребят, которые ворвались к ней совершенно бесцеремонно и рассредоточились по всему помещению. Анна раздражённо фыркнула, судорожно поправила перчатки и отодвинулась к окну, устремив взгляд на однообразный морской пейзаж.
Один из вошедших мальчиков попытался её расшевелить. Не спрашивая разрешения, он уселся на сиденье рядом и начал о чём-то оживлённо рассказывать, периодически подталкивая Анну локтем. Она упорно молчала, демонстрируя полное отсутствие интереса.
Мальчик ещё что-то сказал, а потом его внимание привлекла проезжавшая мимо тележка с едой и напитками. Облегчённо выдохнув, Анна уже было подумала, что избавилась от непрошеного попутчика, но затишье оказалось недолгим. Её плеча вдруг коснулась чья-то рука. Тот самый мальчик снова стоял перед ней и что-то настойчиво протягивал.
– Вот, возьми. – его улыбка была всё такой же дружелюбной. – Наверное, ты голодная, поэтому такая молчунья.
Анна не ожидала подобного жеста с его стороны. Немного поёжившись, она всё-таки приняла угощение, поблагодарив мальчика коротким кивком. Он отошёл, и, пребывая в лёгком недоумении, Анна перевела взгляд на оставленный им подарок – крафтовую коробочку с ягодной пастилой. На крышке коробочки красовалась этикетка без каких-либо опознавательных знаков: вкус пастилы всегда остаётся сюрпризом.