Но вот со склонов начала стекать бурлящая желтовато-красная масса, подобная вулканической лаве. До ушей девочки донеслось специфическое потрескивание. Находясь в полусознательном состоянии, Анна не сразу поняла, что это огонь. Раскалённая субстанция поглощала всё на своём пути и стремительно приближалась к ней. Девочка попыталась убежать, но, как это обычно бывает во сне, ощутила, что стоит на месте. Она захотела закричать, но голос её не послушался. Умиротворение сменилось нарастающим ужасом и чувством безысходности, а лёгкость – смертельной тяжестью. Грудь сдавило тисками отчаяния, в ушах стоял звон, а из носа потекла тонкая струйка крови.
Кольцо огня начало смыкалось вокруг Анны, сам воздух стал плавиться, а пространство перед глазами поплыло, как в калейдоскопе. Подняв руки, девочка увидела пылающие ладони и поняла, что сама является источником пожара. Пламя и она неразделимы.
Вдали по-прежнему звучала спокойная песня, но теперь её мелодия, контрастируя с тем кошмаром, что творился вокруг, пробрела новую, зловещую окраску. Пение стало громче и сорвалось на раздирающий душу утробный крик…
Наваждение рассеялось: из забытья Анну выдернул жалобный вопль, эхом отдающийся в её сознании. Она всё ещё лежала на диване, но теперь вокруг бушевало пламя, пожирая стены, пол и убранство маленькой комнатушки, превратившейся в огненную западню. Анна заторможено приподнялась, поворачивая голову в ту сторону, откуда доносился плач, и обнаружила свою подругу, зовущую на помощь и задыхающуюся от дыма. Мэри пыталась спастись от пожара на высокой спинке дивана. Анна перевела взгляд на руки – те горели и в реальности – и вдруг осознала, что всё происходящее вокруг уже не сон. В панике она спрыгнула на пол и начала размахивать руками, пытаясь избавиться от огня, но это лишь ухудшило ситуацию.
Вскоре весь первый этаж был охвачен пожаром, и пламя перекинулось на лестницу, ведущую на чердак. Сверху послышались сначала кашель и беспокойные шаги, а затем пронзительный крик старой тётушки, осознавшей своё безвыходное положение.