Свет
Ксения с мамой приехали в Москву на лечение к известному иглотерапевту. Остановились у Толечки Ивановича, как его звала Ксюшина мама. Он же её, соответственно, называл «Валечка Ивановна».
Валентина Ивановна пекла блины. Анатолий Иванович возился с мясом. Должны были прийти Киса с Алёшкой.
У Ксении в руках книжечка Нового Завета издательства «Гедеоновы братья». Анатолий Иванович заглядывает в комнату из кухни.
– Ксенька! Лёжа Слово Божие не читай!…
Он грозит ей пальцем. Ей ново и удивительно его такое поведение… Она выходит в проём кухни. Толик как раз режет с усилием мясо. Верхней пуговицы на его рубашке нет, из-за пазухи у него выскочил и болтается на бечёвке медальончик. Вернее то, что от него осталось. Алюминиевая пластиночка, а изображение, видимо, давно отскочило. Толик перехватывает взгляд…
– Давно Кису просил крестик купить, некогда ему всё… На девок-то время находит… Ну, ничего, – он показывает ей пластиночку, – тут изображение креста осталось. И хватит с меня…
Получилась пауза. Потом он опять заговорил.
– Хорошо, что Евангелие читаешь… Иди, Ксюшенька к Богу… Без Него куда нам?
И вдруг… Его огромные голубые глаза покраснели и наполнились слезами…
– Я не приобщался 30 лет… 30 лет без Бога… Это же смерть… Вот стою, мясо режу… А душа – покойник уже… Даже иконы вот нет у меня. Дожил.
Он повернулся к окну и перекрестился.
– Окно – это свет, а Свет – это Бог!