Будучи черным магом, Фосэ понимает важность Завесы и необходимость ее соблюдения. «Я полностью понимаю важность Вуали, Иван. Как черный маг, я знаю, что она необходима для поддержания баланса между нашим миром и сверхъестественным царством. Без Завесы наш мир погрузился бы в хаос и тьму. Я ценю твою проницательность в этом вопросе и буду использовать ее, чтобы лучше понять мир сверхъестественного».
Разговор заканчивается тем, что Иван предупреждает об опасности нарушения Завесы и подчеркивает необходимость уважать ее границы.
Фосэ наклонился вперед в своем кресле, его взгляд был прикован к легендарному царю, сидящему напротив него. «Иван, – спросил он низким голосом, – почему ты стремился ослабить Завесу во время своего правления?»
Взгляд Ивана Грозного оставался неподвижным, когда он отвечал. «Я верил, что это даст мне доступ к большей магической силе и поможет достичь моих целей», – сказал он. «Я был настолько поглощен стремлением к власти, что не подумал о возможных последствиях ослабления Завесы».
Фосэ задумчиво кивнул. «И каковы были эти последствия?» – спросил он.
Выражение лица Ивана стало серьезным. «Завеса – это то, что отделяет наш мир от царства сверхъестественного», – объяснил он. «Ослабление ее позволило злым силам просочиться в наш мир, вызывая хаос и разрушения».
Черный маг откинулся в кресле, обдумывая слова Ивана. «Жалеешь ли ты о своем решении ослабить Завесу?» – спросил он.
Глаза Ивана потемнели. «Я сожалею о том вреде, который оно причинило невинным людям», – сказал он. «Но в то время я считал, что цель оправдывает средства».
Фосэ снова кивнул, в его голове роились вопросы. «А удалось ли тебе когда-нибудь получить доступ к большей магической силе благодаря своим действиям?» – спросил он.
Губы Ивана искривились в горькой улыбке. «Да, я обрел силу», – сказал он. «Но это далось мне дорогой ценой. Я пожертвовал своей душой и человечностью ради власти».
Черный маг на мгновение замолчал, обдумывая тяжесть слов Ивана. «Что бы ты посоветовал тем, кто стремится овладеть великой магической силой?» – спросил он наконец.