Пророк. Фрагмент витража
Франция, XIV в. The Metropolitan Museum of Art
Если в дивинации главную роль играли особый пророческий дар и умение человека входить в состояние транса, то в мантике важны были знания: без них невозможно ни правильно составить вопрос богам, ни интерпретировать их ответ, объясняя, например, положение звезд или россыпь разноцветных речных камней. Однако знания были все же доступнее, чем пророческий дар, которым человека наделяли боги, поэтому гадателей, ворожей, авгуров, кобников1 и прочих было значительно больше.
В прошлом, даже в XIX веке, когда активно изучалась культура Древнего мира, понятия «мантика» и «дивинация» часто использовались как синонимы, просто происходящие из разных языков. А в мантике выделяли особый вид предсказаний, который русский филолог-классик Василий Васильевич Латышев (1855–1921) называл безыскусственной мантикой и понимал под ней те «случаи, когда или во сне являются человеку откровения божества, или наяву душа его известным образом просветляется и в таком состоянии более или менее ясно познает сокрытое от других; такое состояние души древние приписывали наитию свыше и людей, находящихся в таком состоянии, называли “объятыми божеством”»2. В настоящее время эти случаи божественного просветления и прорицания чаще называют дивинацией.
С древнейших форм дивинации мы и начнем путешествие в историю гаданий и предсказаний, появившихся в то время, когда люди еще не знали богов. Правда, от тех времен не сохранилось письменных источников, зато есть много записей путешественников и этнографов, которые начиная с XVIII века изучали культуру и магию архаических племен, в том числе народов Сибири, Австралии, Африки, индейцев Северной и Южной Америки (Герхард Фридрих Миллер, Петр Симон Паллас, Степан Петрович Крашенинников и др.). У этих народов люди, наделенные даром пророчества и умеющие говорить с духами, пользовались большим уважением.