И самое великое чудо – не когда бес кричит и уходит, а когда человек, потерявший собственный голос, находит его в тишине и шепчет: «Помогите». И в этом шёпоте – уже начало спасения.
Глава 4. Зеркало для священника
Летом в храм привезли девушку. Её звали Ирина, и её случай был самым тяжёлым из всех, что я видел. Её не вели – её несли на руках двое крепких мужчин, родственников. Тело её выгибалось дугой, пальцы скрючились в когти, а из горла вырывались звуки, не поддающиеся описанию – не животные и не человеческие, будто ржавые шестерни ломающегося механизма.
Её положили на скамью, придерживая, и началась молитва. То, что началось потом, не поддавалось логике. Она выла, плевалась, её тело билось в конвульсиях с такой силой, что державшие её мужчины с трудом справлялись. Но самое страшное было в её глазах – в них не было ни капли её самой. Только чёрная, бездонная пустота, вращающаяся воронка ненависти.
Я читал молитвы, обливаясь холодным потом. Каждое слово давалось с боем, будто я физически толкал перед собой неподъёмную глыбу. Воздух в храме стал тяжёлым, густым, им было трудно дышать. Некоторые из присутствующих не выдержали и вышли.
В какой-то момент, когда я поднёс крест к её лицу, она замерла. Конвульсии прекратились. Она медленно повернула голову в мою сторону, и её губы растянулись в улыбке – неестественной, чужой, леденящей душу.
И она заговорила. Голос был низким, скрипучим, абсолютно чужим.
«А ты думал, ты сильный? Святой? Смотри, как ты дрожишь. Ты боишься. Ты боишься нас. Ты боишься, что мы покажем тебе тебя самого».
Я продолжил читать, стараясь не смотреть в эти глаза.
«Помнишь твой гнев? Твою гордыню? Твои тёмные мысли? Ты ведь такой же, как мы. Только притворяешься. Носишь рясу, прячешься за крестом. Но внутри… внутри ты такой же грешник. Хуже. Ибо они» – голос кивнул в сторону других людей – «не притворяются святыми».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».