и ласкала моя лицо, в то время как я еще и
ещя разглагольствовал о ясности ее ума и о моей встрече с бросившей
вызов смерти.
Когда я смог идти, она проводила меня через площадь в единственную
в городе гостиницу. Она убедила меня, что у меня еще недостаточно
энергии, чтобы идти в дом к дону Хуану, но что все там знают, где мы
находимся.
— Как они могли узнать, где мы? — спросил я.
— Нагваль — старый хитрый маг, — ответила она, смеясь. — Это он
сказал мне, что если я найду тебя энергетически ослабленным, то мне
следует отвести тебя в гостиницу, а не рисковать, таща на буксире через
весь город. Ее слова и особенно ее улыбка заставили меня почувствовать
такое облегчение, что дальше я продолжал идти в блаженном состоянии. Мы
обошли угол и прошли полквартала вниз по улице ко входу в гостиницу,
который был расположен как раз напротив церкви. Мы прошли через фойе,
поднялись по цементным ступенькам на второй этаж прямо в номер. В столь
неприветливых гостиничных номерах мне раньше бывать не приходилось.
Кэрол сказала, что я уже был здесь; тем не менее у меня не было никаких
воспоминаний ни о гостинице, ни о номере. Хотя я настолько устал, что
просто не был способен думать об этом. Я просто упал на кровать вниз
лицом. Единственное, чего я хотел, — это спать, хотя и был очень
взвинчен. Было так много несвязанных концов, хотя внешне все выглядело
достаточно упорядоченным. Вдруг я почувствовал внезапный прилив нервного
возбуждения и сил.
— Я никогда не говорил тебе, что не принял подарок бросившей вызов
смерти, — сказал я, повернувшись к Кэрол. — Откуда ты знаешь, что я не
принял его?
— Но ты сказал мне об этом сам, — запротестовала она, садясь рядом
со мной. — Ты так гордился этим. Это было первое, что ты сказал мне,
когда я тебя нашла.
Как ни странно, это был единственный ответ, который не удовлетворил
меня. То о чем она сообщила, не выглядело как мое утверждение.
— Я думаю, что ты неправильно меня поняла, — сказал я. — Я просто
не хотел принимать ничего, что отклонило бы меня от моей цели.
— Ты хочешь сказать, что не чувствуешь гордости за свой отказ?
— Нет. Я ничего не чувствую. Я не способен больше что-либо
чувствовать, кроме страха.
Я вытянул ноги и положил голову на подушку. Я почувствовал, что
если бы я закрыл глаза или прекратил говорить, я бы тут же заснул. Я
рассказал Кэрол, как я спорил с доном Хуаном в начале моего знакомства с
ним, о его убедительных мотивах следовать по пути воина. Он говорил, что
страх поддерживает его, чтобы идти прямо и что больше всего он боится
утратить нагваль, абстрактное, дух.
— По сравнению с утратой нагваля смерть — это ничто, — говорил он с
искренней страстью в голосе. — Мой страх потерять нагваль — это
единственная реальная вещь, которая у меня есть, потому что без этого я
буду хуже, чем мертвец.
Я рассказал Кэрол, как я тут же возразил дону Хуану, гордо заявив,
что поскольку мне неизвестен страх, то если бы мне пришлось выбирать
такой путь, — силой, подвигающей меня на это, для меня была бы любовь.
Дон Хуан заявил, что когда приходит критический момент, то
единственным стоящим состоянием для воина является страх. Втайне я
возмущался узостью его взглядов.
— Колесо сделало полный оборот, — сказал я Кэрол. — Посмотри на
меня сейчас. Я могу поклясться тебе, что единственное, что заставляет
меня держаться, — это страх утратить нагваль.
Кэрол как-то странно взглянула на меня. Такого взгляда я у нее
раньше не замечал.
— Я позволю тебе не согласиться, — сказала она мягко. — Страх
ничего не значит по сравнению с любовью. Страх заставляет двигаться как
попало, любовь заставляет двигаться разумно.
— Что ты говоришь, Кэрол Тиггс? Разве маги сейчас любят ?
Она не ответила. Она легла рядом со мной и положила голову ко мне
на плечо. Мы оставались там, в этой странной неприветливой комнате
долгое время в полной тишине.
— Я чувствую, что чувствуешь ты, — вдруг сказала Кэрол. — Теперь
постарайся почувствовать, что чувствую я. Ты можешь это. Но давай сделай
это во тьме. Кэрол протянула вверх руку и щелкнула выключателем над
кроватью. Одним движением я сел прямо. Толчок страха пронзил меня как
удар электрическим током. Как только Кэрол выключила свет, в комнате
наступила ночь.