ответил дон Хуан.
Что-то в его голосе вызвало у меня ощущение сильного дискомфорта.
— Почему ты так нервничаешь? — спросил он с серьезным выражением
лица. — Ты знаешь что-нибудь, о чем не говоришь мне?
— Почему я нервничаю? Смешно. Я всегда нервничаю рядом с тобой, дон
Хуан. Иногда сильнее, чем другие.
Казалось, он прилагал значительные усилия, чтобы не рассмеяться.
— Нагвали не самые дружественные существа на земле, — сказал он
извиняющимся тоном. — Я научился этому весьма нелегким образом в борьбе
со своим учителем, ужасающим нагвалем Хулианом. Казалось, от одного его
присутствия для меня мерк дневной свет. Иногда он, бывало, фокусировался
на мне, и мне тогда казалось, что моя жизнь висит на волоске.
— Ты, дон Хуан, несомненно оказываешь на меня такое же воздействие.
Он открыто рассмеялся.
— Нет, нет. Ты явно преувеличиваешь. Да по сравнению с ним я просто
ангел.
— Может быть, по сравнению с ним ты и ангел, только вот у меня нет
возможности сравнивать.
Он рассмеялся, а потом опять стал серьезным.
— Сам не знаю почему, но мне явно страшно, — объяснил я.
— Ты чувствуешь, что у тебя есть причина для страха? — спросил он
и остановился, чтобы рассмотреть меня.
Тон его голоса и то, как он поднял брови, создавали впечатление,
будто он подозревает, что я о чем-то умалчиваю. Очевидно было, что он
искал случая разоблачить меня.
— Твоя настойчивость меня удивляет, — сказал я. — Мне кажется, что
ты, а не я, и есть тот, кто что-то прячет в своем рукаве.
— Кое-что в моем рукаве имеется, — согласился он и усмехнулся. — Но
не в этом дело. Дело в том, что в этом городе есть нечто, что ждет тебя.
И ты не до конца знаешь, что это, или ты знаешь, что это, но не
осмеливаешься сказать мне, или ты вовсе ничего об этом не знаешь.
— Что же меня здесь ждет?
Вместо ответа дон Хуан возобновил прогулку, и мы продолжали ходить
вокруг площади в полном молчании. Мы несколько раз обошли площадь,
выискивая, где бы сесть. Вскоре несколько молодых женщин встали со
скамьи и ушли.
— Годами я рассказывал тебе о заблуждениях магов древней Мексики, —
сказал дон Хуан, усевшись на скамью и жестом предлагая мне сесть рядом.
С горячностью человека, который рассказывает об этом впервые, он
опять повторил мне то, о чем говорил много раз: что те маги, направляемые
исключительно эгоистическими интересами, все свои усилия сосредоточили
на совершенствовании методов, которые уводили все дальше и дальше от
состояния трезвости и ментального равновесия, что они в конце концов
были уничтожены, когда сложные конструкции их убеждений и методов стали
настолько громоздкими, что они были просто не способны поддерживать их
дальше.
Конечно, маги древности жили и множились в этих местах, — сказал он,
наблюдая за моей реакцией. — Здесь, в этом городе. Этот город на самом
деле был построен на развалинах одного из их городов. Здесь, именно в
этом месте маги древности и совершали все свои деяния.
— Ты это знаешь наверняка, дон Хуан?
— Очень скоро ты будешь знать это так же точно.
Мое возросшее беспокойство заставило меня делать то, чего я не
выносил: начать фокусироваться на себе. Дон Хуан, видя мое раздражение,
подлил масла в огонь.
— Очень скоро мы узнаем, кто тебе больше нравится: древние маги или
современные.
— Что за удовольствие тебе пугать меня этими странными и зловещими
разговорами, — запротестовал я.
Общение с доном Хуаном в течение тринадцати лет, помимо всего
прочего, приучило меня рассматривать панику как фактор, обычно
сопутствующий скорому возникновению какой-то очень важной ситуации.
Дон Хуан, казалось, колеблется. Я заметил, что он украдкой бросает
взгляды на церковь. Он даже казался рассеянным. Когда я заговорил с ним,
он, казалось, не услышал моих слов. Я повторил свой вопрос.
— Ты ждешь кого-нибудь?
— Да, сказал он. — Можешь не сомневаться, жду. Ты поймал меня на
сканировании окружающего пространства моим энергетическим телом.
— И что ты почувствовал, дон Хуан?
— Мое энергетическое тело чувствует, что все на своих местах. Пьеса
начинается вечером. Ты — главный герой. Я характерный актер с маленькой
незначительной ролью. Мой выход — в первом акте.
— Что ты имеешь в виду?
Он не ответил мне, улыбнувшись с видом человека, который знает, но
не говорит.
— Я готовлю почву, — сказал он, — так сказать, разогревая тебя,
втолковывая идею о том, что современные маги извлекли серьезный урок.
Они поняли, что только в случае, если они будут полностью отрешенными,
они