явно
сместилась в сторону настроения древних магов.
— Сейчас твоя очередь встретиться с арендатором, — продолжал он. —
Возможно, что дары, которые он тебе даст, станут последней каплей,
после чего наша линия окончательно погрузится во мрак, поглотивший магов
древности.
— Это ужасно болезненно, — сказал я.
— Я тебе искренне сочувствую, — серьезно ответил он. — Знаю, что
тебя не успокоит, если я скажу тебе, что это самое серьезное испытание
для современного нагваля. Встреча с таким древним и таинственным
существом как арендатор вызывает не столько страх, сколько отвращение.
Так, по крайней мере, было со мной, и это факт.
— Почему я должен пойти на это, дон Хуан?
— Потому что, сам того не зная, ты уже принял вызов бросившего
вызов смерти. За время твоего ученичества я подготовил тебя к этой
встрече незаметно для тебя самого, точно так же, как это проделал со
мной мой учитель. — Я прошел через такой же ужас, только, пожалуй, в
чуть более грубой форме. — сказал он, посмеиваясь. — Нагваль Хулиан был
мастер на жестокие шутки. Он сказал мне, что одна очень красивая и
пылкая вдова влюблена в меня до безумия. Нагваль часто брал меня с
собой в церковь, и я видел там женщину, подолгу смотревшую на меня. Она
показалась мне красивой. Я был молодым невежей, и когда нагваль сказал,
что она любит меня, я в это поверил. Меня ожидало сильное разочарование.
Я с трудом удержался от смеха при жесте дона Хуана, означавшем
потерю им невинности. Затем меня поразила мысль о том, что положение, в
котором он оказался, было совсем не смешным, — оно было просто страшным.
— Ты уверен, дон Хуан, что эта женщина была арендатором? — спросил
я, все еще надеясь, что это ошибка или плохая шутка.
— Я совершенно уверен, — сказал он. — Кроме того, даже если бы
тогда я и был таким тупым, чтобы забыть арендатора, мое видение не может
меня подвести.
— Имеешь ли ты в виду, дон Хуан, что арендатор обладает иным типом
энергии?
— Нет, не иным типом энергии, но, без сомнения, другими признаками
энергии, что отличает его от нормального человека.
— Ты абсолютно уверен, что та женщина — арендатор? — настаивал я.
почувствовав внезапный прилив отвращения и страха.
— Эта женщина была арендатор! — воскликнул дон Хуан тоном, не
терпящим возражения.
Некоторое время мы сидели молча. Я ожидал следующего прилива
неописуемой паники.
Я уже сказал тебе, что быть натуральным мужчиной или натуральной
женщиной является вопросом положения точки сборки, — сказал дон Хуан. —
Но, естественно, я имел в виду того, кто родился или мужчиной или
женщиной. Для видящего самая яркая часть точки сборки обращена наружу,
если это женщина, и вовнутрь,- если это мужчина. Точки сборки арендатора
первоначально была обращена вовнутрь, но он менял ее положение, и вращая
ее, превратил свою яйцеобразную энергетическую оболочку в подобие
спиралевидной раковины.
— 275 —
12 глава. Женщина в церкви.
Мы сидели в молчании. Мои вопросы иссякли, а дон Хуан, казалось,
сказал мне все, что считал нужным сказать. Было никак не больше семи
вечера, но площадь была против обыкновения пустынной. Вечер был теплым.
По вечерам в этом городе люди обычно сновали по площади до десяти и даже
одиннадцати часов.
Я воспользовался моментом затишья, чтобы осмыслить то, что со мной
произошло. Мое время с доном Хуаном подходило к концу. Он и его партия
были близки к осуществлению магической мечты — оставить этот мир и
войти в непостижимые пространства. Основываясь на своих ограниченных
достижениях в области сновидения, я верил, что их притязания были не
иллюзорными, а напротив — исключительно трезвыми, хотя и противоречащими
разуму. Они стремились постичь непознаваемое, и они сделали это.
Дон Хуан был прав, когда говорил, что сновидящий, вызывая
систематическое перемещение своей точки сборки, раскрепощает восприятие,
расширяя диапазон и масштабы того, что может быть воспринято. Для магов
его партии сновидение не только открывало врата в любые воспринимаемые
миры, но и готовило их ко вхождению в эти миры в полном осознании.
Сновидение для них было чем-то невыразимым, беспрецедентным, чем-то
таким, на что можно было лишь намекнуть, как это сделал, например, дон
Хуан, когда назвал его вратами к свету и темноте во вселенной.
Им осталось сделать только одно — свести меня с бросившим вызов
смерти. Я сожалел о том, что дон Хуан не позволил мне записывать, чтобы
я мог лучше подготовиться. Но он был нагвалем, который в деле любой
важности полагался на