Декарт легализует мыслящую субстанцию своим утверждением: «мыслю – существую». Если вся субстанциональность мира держится на мысли, то следовало бы обеспокоиться обстоятельствами, когда мысль спит или безумствует. Эмпирически следовало бы обозначить существование более надежной субстанцией не связанной с моментом рождения мысли или становлением качества в явлении мира. В рамках деконструкции человеческого бытия разобрать субъект как неправильную вещь девальвирующую систему познания своим идеализмом и обеспечить устойчивую и завершенную картину восприятия мира. Альфред Айер критикуя позицию Декарта в «Теории познания» говорит: «… если демон всесилен, то он может вводить нас в заблуждение и относительно самой значимости такого дедуктивного аргумента («Мыслю – существую»). … Демон может оставить меня в заблуждении относительно того, существую ли я, когда я существую, если такая мысль возможна, но он может exhypothesi заставить думать, что я существую, если я не существую. Словом Декарт допускает свое собственное существование для того, чтобы логически вывести его» (Альфред Айер «Теория познания»).
Критика декартовой субстанциональности или «философии дуализма» – связана с переполохом в эпистемологии знания, когда вера в существование физического мира не поддается методам рационализации. Мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть с помощью верификации или фальсификации. Объективная реальность не выводима из дедуктивного или индуктивного метода. Как и не обеспечена рациональными гарантиями в объективации присутствующего. А тут дуализм, выталкивающий систему оценок достоверности в область неопределенности!? Кант в этом случае поступил элегантнее, он сказал да, мы не можем утверждать, существует внешний нам мир или нет, но мы можем говорить об истинности или ложности суждения в границах нашего опыта. И этим размежевал человеческий опыт от феноменологии явления, вырыв непреодолимую пропасть, обозначив их автономию и независимость. Разум изучает свой опыт, а жизнь существует независимо от этой разумности и ее шкодливой деятельности. «Чем бы дитя ни тешилось, только бы не плакало».