«Нет никого ни без Отца, ни без Матери во Вселенной» («Кибалион» Гермеса Трисмегиста).
Если под искусственным отбором подразумевать искусственность в противоположность «естественному отбору», тогда искусственность создает больше рисков, нежели естественный отбор в эволюции. Обычно хищников называют санитарами леса, и они поедают то, что уже оставляет жизнь, а вот искусственность проникает внутрь органичного основания и меняет первичную целесообразность восприятия в направление неживой природы. Субъект объектные отношения в эпистемологии знания. Ничего не поделать, второй закон термодинамики, требующий падений и распределений потенций. Фрейд не зря занимался практиками психологического освобождения внутренней свободы восприятия от внешнего детерминизма. Это результат внедрения механики объекта в органичность бытия, в теле механизма человек превращается в винтик. Объектно-ориентированная философия акцентирует проблемную зону присутствия человека в мире и для сохранения чистоты эксперимента в естествознании предлагается вынести человека за скобку и вместе с ним все его многострадальное бытие. Пусть, типа, не морочит голову, а без мозга то и лучше будет незачем переживать. «Человек вставая утором с кровати, уже вступает в силовое поле иерархии, напоминающей о Творце, потому что его голова вверху, а ноги внизу». Так в духе Ризомы Жиля Делеза. Человечишка – мы его терем. В границах колониального восприятия развитие мира преследует единую и единственную перспективу – диктатуры социального с гуманным прикрытием исповедуя массовое погружение в природу ничто. Поэтому и инструменты такие: «социальная эвтаназия» благополучное доброе участие в собственном выборе, «личный психолог», сдерживающий фобии приближающегося конца ну и на крайний случай «ЛГБТ- истерия» кричащая о своей наличности как последние люди у Ницше в желании жить вечно. Если движение нельзя победить его надо возглавить. Искусственность есть внутренний враг, убивающий энтропией органическую конституцию разума. Так заложено на Вселенском уровне и об этом желательно помнить. Истинное бытие всегда связывали с десантированием от господства неживого над самосознанием жизни. В древней Греции отстраненность философа от мира называлась атараксией, что позволяло ему заниматься интеллигибельной практикой. Неистинность бытия Мартин Хайдеггер выражает «подручностью», когда субъект обнаруживает себя вещью среди вещей и обосновывает смысл своего существования каузальной наличностью искусственных обстоятельств. И как правило, существует не для того, чтобы нести в мир смыслы бытия, а чтобы приносить пользу, стать правильной вещью, обслуживать чьи-то интересы качественно и беспрекословно под неусыпным контролем рационального вступления в права энтропии. «Черный лебедь» в неконтролируемой ситуации ломает форму конечности завершенного действия и предлагает новое основание для будущего содержания. Свобода неживой природы становится привлекательнее по отношению к мере ответственности быть человеком. Сартр говорил: «человек незавершенное действие и это отличает его от предметного мира». Еще когда Кант предлагал в границах эпистемологии знания заменить метафизику бытия «категорическим императивом», он уже осуществил этот первый шаг гносеологической виртуализации растворения сущности человеческого бытия. Конечная природа достоверности обрела верх над неопределенностью феноменологии мира. Каузальная связь между посылом и действием в системе манипуляций разрушила искреннее отношение к ситуации. В философии Декарта, если нет мыслящей вещи: «мыслю, следовательно, существую», все вещи должны быть только протяженными и как настаивал Фихте: «сначала надо быть, чтобы потом помыслить – не наоборот», и дальше капитализм внедряет систему ценностей, при которой: любые вещи обязаны быть полезными! Конечная власть пользы одержала верх над бессмысленностью течения жизни. Ненужные вещи выбрасывают. Человек неправильная вещь и плохо вписывается в этот мировой континуум. Признаки шагающего модерна: «время – деньги» – конвертирует человеческие качества в товар, насаждая власть капитализма и, свободный либеральный рынок размывает все структуры традиционного общества. Бесполезная вещь – мусор. Нужно иметь товарную ценность, чтобы пройти социальную адаптацию переоценки ценности. Физиология протяженности представляет растворение глагола времени в явлении мира. Создаем восприятие жизни доступным для возможности использования, отменяем поточную природу бытия, преодолевая декартовский дуализм, и оба-на: возвращаемся к простейшим – инволюция…