С этими словами он растворился, оставив после себя лишь пепел и запах гари.
Тишина упала на лес.
Армен и Каэль стояли бок о бок, их руки всё ещё сцеплены. Поток между ними гас, но не исчезал полностью – он оставил след, незримую связь.
Армен посмотрел на него.
– Мы можем. Вместе.
Каэль усмехнулся, убирая клинок.
– Или погибнем, пытаясь.
Но в его голосе впервые не было холода.
Глава 9. Тайна Каэля
Они нашли укрытие глубже в лесу – пещеру, скрытую за лианами и камнями. Развели небольшой костёр, и его свет мягко отражался в стенах. После боя молчание давило сильнее, чем шум битвы.
Армен сидел, прислушиваясь к треску огня. Искра в груди всё ещё жила, но её свет был слабым, будто она устала. Он украдкой взглянул на Каэля: тот сидел чуть поодаль, держал свой клинок на коленях и, казалось, смотрел в огонь, хотя глаза его блуждали в иной реальности.
– Ты знал о них, – тихо произнёс Армен. – О Вестниках.
Каэль молчал. Только спустя несколько мгновений он ответил:
– Я не просто знал. Я был одним из них.
Армен почувствовал, как сердце остановилось.
– Что?..
Каэль поднял взгляд. В серых глазах больше не было маски. Там была боль.
– Меня тоже нашли когда-то. Но мне не дали Искру. Мне дали клинок. Сказали, что он станет моим сердцем. Что с его помощью я буду разделять, а значит – управлять. Я принял тьму, потому что верил: это единственный путь.
Он провёл рукой по лезвию. Клинок зашипел, будто живой.
– Но с каждым боем я чувствовал… пустоту. Словно что-то важное во мне гасло. Я шёл за ними, пока не понял: я сам стал цепью, которой они сковывают миры. Тогда я ушёл.
Армен слушал, не перебивая. Теперь он видел Каэля иначе – не только как тёмного странника, но как того, кто тоже был пленником, и выбрал бегство ради чего-то большего.
– Значит, ты ищешь то же, что и я, – сказал он мягко. – Свободу.
Каэль усмехнулся, но в его голосе прозвучала горечь.
– Ты ищешь соединение. А я – искупление.
Между ними повисла тишина.
Огонь трещал, ночь дышала холодом. Но впервые Армен почувствовал: рядом с ним не просто спутник, не испытание. Перед ним был человек, такой же потерянный, как он сам.