Тия разложила на полу старые карты. – Что, если мы сможем вернуть память? Не всем сразу, но хотя бы кому-то. Если чудо – это вспышка узнавания, то, может, мы просто должны зажечь её снова.
Рован кивнул. – Как?
– Через чувства, – ответила ведьма. – Империя может стереть слова, но не запах дождя, не звук смеха, не тепло ладони. Мы будем передавать память не письменно – а живьём.
Случайность поднял голову. – А я могу показать сны. Люди будут видеть то, что забыли.
– Тогда начнём отсюда, – сказала Лисса. – Это будет наш новый архив. Архив смеха, света и неудачных экспериментов.
Они работали до ночи. Мейран записывал имена, которые всплывали в памяти, Фрик рисовал символы когтями на полу, Тия разливала чай, добавляя в него капли слёз – «для правды вкуса». Лисса вплетала заклинание, но оно было не из слов, а из воспоминаний: запаха мела, шелеста страниц, тёплого смеха друга. Каждый звук, каждый жест становился частью нового узора.
Когда ночь легла на башню, воздух наполнился светом. Это было не сияние – скорее, дыхание прошлого. Вдруг послышался шорох, и стены начали покрываться текстами – будто память возвращала себе тело. Фразы проявлялись на камне: письма, стихи, забытые имена. Всё то, что Империя пыталась стереть, оживало.
– Оно возвращается, – прошептал Мейран. – Всё, что было утеряно.
Фрик ухмыльнулся. – Значит, реальность – просто ленивый архивариус.
Но радость длилась недолго. Снаружи послышался гул. В небе мелькали огни – стражи Совета, в доспехах из зеркал. Каждый шаг отражал свет, каждый взгляд искажался в отражении. Они приближались.
Лисса посмотрела на своих. – Если они войдут, всё исчезнет. Мы не можем дать им увидеть это место.
– Что ты собираешься сделать? – спросил Рован.
– Я позволю памяти спрятаться. Пусть она уходит в тех, кто был здесь. В каждом, кто дышит этим воздухом, останется её часть.
Она произнесла слова не голосом, а сердцем. Свет из стен втянулся в них – мягко, как вдох. Башня потемнела, и только дракончик остался сиять, как маленький костёр. Стражи ворвались через мгновение.
– Что здесь происходило? – потребовал один из них.