Пепелок вдруг поднял голову и сказал: «Знаешь, Лисса, кажется, я начинаю понимать людей. Когда им слишком страшно, они начинают шутить».
– Да, – кивнула она, – а когда шутить запрещают, остаётся только гореть.
И дракон поднялся. От него пахло жаром, солнцем и свободой. Люди расступились, но не убежали. Мортен сделал шаг назад, впервые за многие годы растерянно.
– Не бойтесь, – сказала ведьма. – Это просто напоминание, что чудеса существуют даже без протокола.
Она шепнула Пепелку на ухо, и тот выдохнул огромный клуб дыма, из которого сложилась фигура танцующего чиновника с крыльями. Толпа взорвалась смехом, а Мортен побледнел.
В этот момент в дверь вбежал гонец, перепачканный пылью.
– Господин Комиссар! Из столицы приказ! Новый указ!
Мортен выхватил бумагу, пробежал глазами и побледнел ещё больше.
– «Все проявления магии подлежат учёту, если они приносят пользу экономике».
Он поднял глаза. – Ваш фестиваль признан… коммерчески выгодным.
Фрик рухнул в смех, Рован схватился за голову, а ведьма, едва сдерживая хохот, сказала:
– Видишь, мы легализовались. Даже революция не может устоять перед бухгалтерией.
Толпа снова зааплодировала, и Мортен, поняв, что битва проиграна не мечом, а смехом, тяжело опустился на стул.
– Вы не победили, – сказал он. – Вы просто отсрочили неизбежное.
– Конечно, – ответила ведьма. – Всё неизбежное нуждается хотя бы в отпуске.
Она подошла ближе, посмотрела ему в глаза и добавила:
– Ты ведь знаешь, Клавдий, когда-то ты сам верил в чудеса. Просто решил, что безопаснее их классифицировать.
Мортен отвёл взгляд. В его пальцах дрогнуло перо.
– А ты всё та же. Безрассудная, непослушная.
– Да, – сказала она. – И счастливая.
Он встал, взял со стола бутылку с зельем и выпил. Лицо его изменилось – в глазах промелькнула тень человека, которого он когда-то был.
– На одну ночь, – сказал он. – На одну ночь разрешаю вам безумие. Потом всё вернётся на свои места.
– На одну ночь, – повторила ведьма. – Иногда этого хватает, чтобы поменять век.