Пир постепенно превращался в разговор. Люди спорили, пили, смеялись. Кто-то утверждал, что магия вернулась из отпуска, кто-то – что она никогда не уходила, просто устала объясняться. В центре площади старуха, забывшая ингредиенты счастья, наконец вспомнила: «Щепотка бесполезности!» – и зал взорвался аплодисментами.
Рован подошёл к Лиссе, держа два кубка. – За нас, – сказал он, – за тех, кто продолжает делать невозможное из чувства противоречия.
Она кивнула. – И за то, что упрямство иногда спасает мир.
Музыка сменила тон. Теперь она напоминала дыхание – тихое, медленное, словно сама ночь слушала. Лисса поднялась на ступеньку, посмотрела на собравшихся. – Друзья, – сказала она, – помните, как Империя обещала избавить нас от хаоса? Так вот: хаос вернулся, и он принёс угощение.
Толпа засмеялась. Кто-то выкрикнул: «Речь ведьмы в прямом эфире!» – и над площадью вспыхнули зеркальные шары, отражая лица – весёлые, усталые, настоящие.
В этот момент к ней подошёл мальчишка лет двенадцати. В руках он держал деревянного дракончика, явно сделанного своими руками. – Госпожа ведьма, – сказал он, – можно я подарю вам это?
Лисса взяла игрушку. – Это чудо?
– Почти. Он иногда дышит дымом, если его похвалить.
Фрик хмыкнул. – Прекрасно. У нас теперь есть стажёр по чудесам.
Дракончик действительно задышал. Сначала слабо, потом сильнее, и вдруг воздух над площадью наполнился мягким золотистым сиянием. Все замерли.
– Это… – начал кто-то, но не успел договорить, потому что небо загудело.
Из-за облаков спустился огромный дирижабль Империи – чёрный, как закон, и с гербом на борту. С него начали сбрасывать листовки: «Незарегистрированные чудеса подлежат изъятию!»
Толпа взревела, но не от страха. Кто-то схватил листовку и превратил её в бумажного журавлика, другой запустил его в небо. Через минуту вся площадь уже летала, как гигантская колония птиц из бюрократических форм.
Фрик заорал: – Внимание, начинается контрмагическая акция – «Отписка от страха»!