Тия вынесла поднос с завтраком: омлет с искрами и кофе, который сам себя подогревал от настроения.
– Ты хоть понимаешь, что это безумие? – спросила она.
– Конечно. Но это ведь не преступление – пока не попадёмся.
День прошёл как во сне. К вечеру они украсили таверну гирляндами из светящихся трав, расставили по столам бутылки с зельями, которые имели свой характер, и вывесили баннер: «Фестиваль нелицензированных чудес. Вход свободный, здравомыслие оставьте у двери».
К первому закату пришли десятки людей. Кто-то в масках, кто-то в плащах, кто-то просто потому, что устал бояться. И в каждом взгляде Лисса видела то самое пламя, которое невозможно погасить – даже налогами.
Музыка заиграла сама собой, будто мир вспомнил, как звучит радость. Пепелок выпустил первый салют, и небо расцвело огненными словами: «Живите с ошибками, но живите!» Толпа зааплодировала, и впервые за много месяцев город звучал не как механизм, а как сердце.
А потом на пороге появилась тень. Высокая, в плаще с эмблемой Империи, с лицом, которое помнило только долг. Комиссар Мортен. За ним – отряд. Ветер принёс запах холодного железа.
– Госпожа фон Мар, – произнёс он ровно. – Ваша деятельность нарушает…
– Многое, – перебила ведьма. – Но, знаете, иногда нарушать – единственный способ вспомнить, что ты жив.
Он посмотрел на неё, потом на толпу, на дракона, который дремал в углу, и вдруг тихо сказал:
– Вы играете с огнём.
– Разумеется, – улыбнулась Лисса. – Без этого не горит ни одно утро.
И Пепелок снова чихнул. На этот раз искры сложились в слово: «Началось».
Империя, возможно, и думала, что пришла арестовать ведьму. Но на самом деле она просто явилась на собственное пробуждение.
Глава 2. Где герб Империи потерял одно крыло, а ведьма нашла новое применение бюрократам