– Люди строят города из эмоций, – задумчиво произнёс он. – Кто-то из веры, кто-то из гнева. Этот – из радости.
– Главное, чтобы его не обложили налогом, – пробормотала Тия.
В это время в дверь постучали. Стучали официально – как будто каждое прикосновение было нотариально заверено. Лисса вздохнула. – Если это снова инспекторы, я предлагаю накормить их завтраком и отправить философски переосмысленными.
На пороге стояли трое в серых плащах с гербом Империи. На лицах у них было выражение людей, которые всю жизнь боятся случайно улыбнуться.
– Ведьма Лисса? – спросил старший.
– Временно, – ответила она. – А вы кто?
– Комиссия по проверке моральной температуры населения.
Фрик прыснул. – Надеюсь, у вас есть градусник на совесть?
– Мы получили жалобу, – продолжил старший, игнорируя кота. – На чрезмерное распространение несерьёзного отношения к реальности.
Лисса пригласила их внутрь. – Проходите. Мы как раз завтракаем. Заодно измерите нашу температуру юмора.
Инспекторы сели за стол, неловко, как люди, которые впервые видят еду без протокола. Тия принесла блины, Фрик поставил на стол варенье из просветлений, а Пепелок поджёг свечу, излучающую запах тёплых воспоминаний.
– Что это за аромат? – насторожился младший инспектор.
– Ностальгия по детству, слегка карамелизированная, – ответила ведьма. – Без побочных эффектов, если не считать внезапного желания жить.
Они попробовали блины. Старший что-то записал в блокнот: «Эмоциональное воздействие: нестандартное, приятное. Возможна зависимость».
– Мы обязаны предупредить, – сказал он, – что слишком высокая моральная температура может привести к спонтанным улыбкам.
– Тогда придётся держать градус, – заметил Фрик.
Лисса улыбнулась. – Послушайте, а вы когда-нибудь смеялись просто так, без разрешения?
Инспектор растерялся. – Это против внутреннего регламента.
– А если бы никто не увидел? – мягко спросила она.
– Это всё равно будет зафиксировано совестью.
Рован, до этого молчавший, поднял голову. – А совесть у вас зарегистрирована? В каком отделе?