Фрик раздавал кружки с горячим элем и принимал жалобы. – Вот, – говорил торговец из столицы, – они заставляют нас подписывать бумаги о благодарности за разрешение чувствовать.
– Стандартная бюрократическая уловка, – ответил кот. – Если чувства зарегистрированы, ими можно торговать.Пепелок в это время сидел на подоконнике и играл дымом, складывая его в формы. Сегодня это были птицы, завтра, возможно, бюрократы, у которых вырастут крылья. Лисса наблюдала и думала, что, пожалуй, всё идёт к тому, что именно их таверна снова станет эпицентром необъяснимого.
Так и случилось: вечером явился курьер. Щуплый, в очках, пахнущий чернилами и страхом. Он передал конверт, на котором красовалась печать Империи – и приписка от руки: «Отдел по борьбе с инициативой».
Лисса вскрыла письмо ножом для масла. Внутри – уведомление: «Таверна «Последний дракон» временно признана местом общественной опасности. До выяснения обстоятельств – под наблюдением».
– То есть они официально подтвердили, что мы опасны, – усмехнулась ведьма. – Не зря старались.
Рован подошёл к окну, глядя на улицу, где стояли двое стражников, явно притворяющихся фонарными столбами. – Похоже, у нас зрители.
– Тогда давай дадим им представление, – сказала Лисса. – Но без фейерверков. Пока.
Тия принесла из кухни кувшин с тестом. – Если смешать немного тёплого смеха и ложку отчаянной веры, получится нечто вроде символического восстания.
– Прекрасный рецепт, – сказал Фрик. – Добавим щепотку иронии – и подадим на десерт.
Они устроили импровизированное собрание. Лисса сидела на стойке, Фрик рядом, Пепелок на люстре, Рован у карты. Вокруг собрались завсегдатаи.
– Империя считает нас центром опасности, – начала ведьма. – А значит, у нас есть редкая возможность стать центром смысла.
– И как ты предлагаешь бороться? – спросил один из ремесленников.
– Мы не боремся, – ответила Лисса. – Мы заражаем. Радостью, смехом, теплом. Пусть попробуют поставить на это санитарный барьер.