ИМПЕРИЯ БЕЗ МАГИИ (трилогия «ПОСЛЕДНИЙ ДРАКОН»)

– Или начала бы варить налоги на совесть, – отозвался дракон.

– Вот именно, – кивнула Лисса. – Поэтому мы никогда им не расскажем рецепт.


Когда все наконец разошлись спать, ведьма осталась одна. Села у окна, смотрела на огонь и думала, что, может, магия – это просто способность замечать красоту даже в самых нелепых законах. И что, возможно, её миссия не в том, чтобы разрушить Империю, а в том, чтобы научить её смеяться над собой, пока не станет легче дышать.


В этот момент часы снова дёрнулись и зазвенели. Стрелки остановились ровно на полночь, и от них разошёлся тихий звон, похожий на дыхание мира. Ведьма закрыла глаза, прислушалась. Ей показалось, что где-то далеко – за горами, за документами, за стенами министерств – кто-то тоже засмеялся. Может быть, Мортен. Может быть, сама Империя. А может, просто звёзды, уставшие быть свидетелями безумия, решили подмигнуть в ответ.


Так закончился день, когда даже чиновник понял: нельзя бороться с тем, что пахнет ванилью и углём, потому что это запах жизни. И если кто-то спросит потом, когда началась новая эпоха, Лисса скажет – в тот вечер, когда кофе зашипел громче страха.


Глава 4. Где кот вступил в профсоюз, дракон стал поэтом, а Империя объявила охоту на здравый смысл


Утро пахло дождём, гарью и корицей. С улицы доносился шум рынка: люди спорили, торговались, смеялись, будто ничего не изменилось, будто не висело над городом новое распоряжение Совета, напечатанное чернилами тревоги. В таверне же стояла особенная тишина – не мёртвая, а настороженная, как перед началом спектакля, когда публика уже села, но занавес ещё не поднят. Лисса сидела за столом, склонившись над письмом с имперской печатью.


– «Согласно указу №13, – прочла она вслух, – все существа, обладающие признаками самосознания и не прошедшие аттестацию, подлежат временной изоляции».


Фрик зевнул, поднял хвост и флегматично произнёс: – Значит, я теперь вне закона? Прекрасно. Надеюсь, за это полагается повышение.

– Полагается ошейник, – вздохнула ведьма.

– Ошейник – символ угнетения, – сказал кот. – Я требую профсоюз.


Поделиться

Добавить комментарий

Прокрутить вверх