– Нет, – сказала ведьма. – Здесь царит утро после надежды. А это куда опаснее.
Он хотел что-то ответить, но в этот момент дверь распахнулась, и внутрь вошла женщина в зелёном плаще с эмблемой Пресс-бюро. В руках – блокнот, глаза – полные любопытства.
– Я от столичной газеты, – произнесла она. – Говорят, вы провели самый масштабный несанкционированный праздник за последние сто лет. Хотелось бы взять интервью.
Чиновник вскочил. – Без разрешения Совета это невозможно!
Журналистка улыбнулась. – Уже возможно. Ваше министерство только что признано ответвлением культурного департамента. А это значит, всё, что происходит здесь, автоматически становится достоянием искусства.
Ведьма подняла бровь. – Видите, чудеса не исчезли, они просто нашли лазейку в бюрократии.
Толпа начала собираться у дверей. Люди шли посмотреть на ту самую таверну, где официально нарушали здравый смысл. Кто-то принёс гитару, кто-то – пироги, один старый маг даже притащил тележку с надписью: «Магия – не преступление, а побочный эффект энтузиазма».
Пока чиновник метался между обязанностью и растерянностью, Лисса наклонилась к Пепелку:
– Кажется, мы снова на грани катастрофы.
– Прекрасно, – сказал дракон. – В прошлый раз это было весело.
Рован вошёл с улицы, покачивая мечом, словно это была ложка от супа.
– В городе паника. Все говорят, что в таверне ведьмы снова зажгли звёзды без разрешения.
– Неправда, – сказала Лисса. – Мы просто не выключили старые.
Чиновник, видимо, решив, что борьба с поэзией бесполезна, достал из кармана документ и положил на стойку.
– Подпишите. Раз вы всё равно считаете себя вне закона, пусть хотя бы будет бумага.
Лисса взглянула – сверху было написано: «Акт об отклонении от предсказуемости». Она улыбнулась. – Это лучший договор, что я когда-либо видела.
Он вздохнул, устало собирая бумаги. – Вы думаете, всё это шутка. Но Империя не любит, когда над ней смеются.
– Империя, – ответила ведьма, – просто забыла, что смех – это форма уважения. Только к тем, кто его заслужил.
Он посмотрел на неё, впервые без злости. – Может быть. Но смеяться всё равно опасно.