Имперские войска вошли в долину с осторожностью. Их зеркальные доспехи блестели, отражая чужие лица. Командир остановился, разглядывая толпу, и, кажется, впервые за долгое время не знал, что делать. У него в уставе не было пункта «что предпринять, если враг смеётся».
– Арестовать всех, кто демонстрирует неконтролируемую радость, – наконец приказал он, но голос его дрожал.
Пока стражники пытались понять, как выглядит «контролируемая радость», Лисса шагнула вперёд. – Достаточно. Вы же не можете запретить людям быть собой.
Командир взглянул на неё – и замер. Ведьма стояла в луче рассвета, и от неё исходил свет, не магический, а человеческий. В её глазах отражались все огни долины, и даже самый дисциплинированный из стражей вдруг вспомнил что-то – запах весеннего хлеба, смех сестры, первое падение с велосипеда. Воспоминания возвращались, как птицы, летящие домой.
– Кто ты? – прошептал он.
– Просто память, которая не согласилась забыться.
В этот момент над башней профессора раздался гром. Не грозовой, а скорее театральный – как аплодисменты, которые долго сдерживали. И из облаков выпорхнули существа, похожие на светящиеся бумажные дракончики. Они танцевали в воздухе, оставляя за собой следы из букв, складывавшихся в смешные фразы: «Смех заразен», «Проверено на людях», «Империя, расслабься!»
Толпа взорвалась смехом, и даже броня стражников начала трещать. Одна из масок упала, под ней оказалось лицо совсем юного солдата. Он смущённо рассмеялся – тихо, потом громче. И смех пошёл цепной реакцией. Люди, которых пришли арестовывать, заразили своих надзирателей радостью.
Фрик подпрыгнул на подоконнике. – Вот это я понимаю – дипломатия. Без бумаг, без печатей, зато с огоньком!
Лисса подняла руку, и над долиной зазвучала мелодия. Она не знала, откуда взялись эти ноты – может, их принёс ветер, может, выдохнуло само небо, но звук напоминал одновременно смех, песню и обещание. Мир будто слушал её и соглашался.
– Это же безумие, – пробормотал Мейран. – Полное, безграничное безумие.
– А ты когда-нибудь видел, чтобы порядок спасал души? – ответила ведьма.