успели. Потому что к месту драки, завывая сиреной и посверкивая мигалкой, подкатила патрульная машина. Оттуда высыпались мужчины в сером и кинулись профессионально разнимать увлекшихся драчунов.
— Попались! — пискнула Машка.
— Влипли, — помрачнела Даша. — Если мы сейчас попробуем смыться…
— А вот этого не надо, девочки. — Подошедший сзади лейтенантик крепко взял сестричек за плечи. — Придется вам проехать в отделение. Вместе с этими хулиганами.
— Они не хулиганы! Вон тот — грузинский князь!
— А тот — принц королевства Лесото! И это… дипломат Ботсваны!
— Разберемся! — с профессиональной улыбочкой заверил девиц Белинских лейтенантик.
… Князя и колдуна уже впихнули в машину. Рассерженных девиц Белинских пришлось дольше усаживать.
— Мы все папе расскажем! — возмущались они как маленькие.
Оказавшись в тесной милицейской машине, девочки рассерженно испепелили взглядами своих кавалеров:
— Доигрались?!
Поцарапанный и с синяком под глазом Ираклий только вздохнул, а Сото жалобно прошептал:
— Это грозные духи Кусаи-Милицаи, yes?
— Еще какой yes… — мрачно согласилась Даша.
* * *
“Грозные духи Кусаи-Милицаи” привезли всю компанию в место своего постоянного обиталища. То есть в сто седьмое отделение милиции города Москвы.
Это отделение ничем не отличалось от множества других ни в интерьере, ни в равнодушной вежливости дежурного, пред очи которого и представлена была сердитая и напуганная компания, взятая в парке за драку в общественном месте.
— Садитесь, — махнул рукой дежурный на несимпатичного вида лавку, вытянувшуюся вдоль мутно-зеленой стены с наклеенными плакатами из серии “Внимание, розыск!”.
— Спасибо, мы лучше постоим, — напряженно ответила Даша. В ее голове уже зрел план побега, включавший в себя гипноз сотрудников милиции, инсценировку сердечного приступа, имитацию клинической смерти и, в крайнем случае, подкоп.
— Ну, как хотите. — Дежурный потянул к себе пачку сереньких бланков. — Будем отвечать?
— Только в присутствии адвоката! — твердо заявила Маша, любительница старых голливудских боевиков. — Нас задержали незаконно…
— Разберемся… Фамилия, имя, отчество? — карандаш обгрызенным кончиком указал на юридически подкованную девицу в серебристом мятом сарафанчике.
— Белинская Марья Авдеевна, — сказала та, как огрызнулась.
— Полный возраст?
— Пятнадцать лет. Пол называть?
— Пол я вижу, — равнодушно отрезал дежурный. — На учете в детской комнате милиции, наркодиспансере, психиатрической лечебнице состоите?
— Нет! — Это уже взвилась Дарья.
— А вы погодите. До вас очередь дойдет. Проживаете где?
Маша сказала.
— Ясненько. Паспорт имеется?
— Дома.
— Выясним. Теперь с вами, девушка. Фами…
— Белинская Дарья Авдеевна! — рыкнула девушка. Дежурный записал, а потом вскинул удивленные глаза.
— Сестры, что ли?
— Да! — ядовито улыбнулась Дарья. — А если повнимательней посмотрите, то мы еще и близнецы.
— Для следствия это значения не имеет…
— Для какого следствия?
— Разберемся…
— Начальник, — подал голос князь Чавчавадзе и проникновенно прижал руку к груди. — Отпусти ты этих дэвушек. Они ни в чем нэ виноваты. И мы нэ хулиганы. Отпусти нас, начальник. У мэня в парке машина стоит, бэлый “мерседес”. Там в бардачке мои докумэнты: паспорт, права…
— Разберемся. Номер машины?
Ираклий ответил.
Дежурный вдавил кнопку селекторной связи:
— Михалыч! Тут один из тех, которых вы привезли, утверждает, что в парке его “мерс” остался. С документами и все такое. Белый. Номер… Отгоните к нам на стоянку… Лады. Выясним. Ага. Людвиг по головке не погладит — сразу оторвет. Х-хы…
— Все в порядке будет с вашей машиной. Если она действительно ваша.
— Обижаэшь, начальник!
— Разберемся. Фамилия, имя, отчество?
— Чавчавадзе Ираклий Илларионович. Гражданин Грузии.
— Виза есть?
— Обижаэшь… Все есть! В машине.
— Разберемся.
— Да что ты, начальник, заладил, как попугай, одно и то же! Выпусти нас, мы приличные люди!
— Приличные люди драк в общественном месте не устраивают.
— Мы не есть драться, — подал голос доселе молчавший и с испугом оглядывавший жилище “Кусаи-Милицаи” африканец. — Мы есть соревноваться в ловкость и сила.
Он шмыгнул распухшим от “ловкости и силы” носом.
— Понятненько. Олимпиаду, значит, устроили. Ох, нету сейчас на вас нашего начальника! Он бы вам показал соревнования.
— Не надо нам ничего показывать, — расплакалась Марья. — Отпустите нас домой. Наш отец — известный писатель. Вам же хуже будет!
— На прошлой неделе пьяного задержали, который в магазине стекла переколотил, так он вообще кричал,