— Авдей махом опрокинул коньяк и зажевал ссохшейся лимонной корочкой. Посмотрел на соседний стул. Там, в раскрытом футляре, лежала Вика, тьфу, то есть рапира.
— Все будет хорошо, родная, — говорил поэт, подперев небритую щеку рукой. — И расколдуем мы тебя, и всем вашим ведьмам покажем, как надо истину любить…
* * *
Покуда писатель Авдей Белинский на очередной конспиративной квартире Баронета таким образом общался с любимой женой и переживал депрессию, маг старался не терять времени даром. Он целыми днями где-то пропадал, оставляя зятя в обществе сверкающей рапиры, возвращался поздно, притаскивал выпивки и закуски, но о результатах своих вылазок пока не распространялся. Чем повергал Авдея в еще большую депрессию и стремление покончить с “Белым аистом” раз и навсегда. И еще раз и навсегда. И еще…
— А ну кончай спиваться! — Стальные пальцы тестя впились в плечо писателя так, что тот скривился от боли и протрезвел на пятьдесят… нет, уже на семьдесят пять процентов.
— Я и не заметил, как вы вошли, — хмуро поприветствовал Баронета Авдей и потер ноющее плечо. — И вовсе я не спиваюсь. Вас бы на мое место.
— А тебя бы — на мое. Знаешь, где и с кем я сейчас был?
— Ну?
— Я назначил тайную встречу с домовым того жилища, в котором убили Главу Трибунала. Финские домовые — парни несговорчивые, но мне удалось уговорить его встретиться на нейтральной территории и дать свидетельские показания насчет того, как все действительно происходило в ту ночь. Домовой утверждает, что в дом к Главе вошла Мать Трансценденция, облик свой сменила перед специальным зеркалом и воспользовалась при этом запрещенным заклятием. А потом уже сделала то, что… сделала.
— И что дальше?
— Очнись ты наконец! Запись свидетельских показаний домового я уже запустил в Общую Ведьмовскую Сеть. По принципу вируса. Ведьма активирует свой кристалл, а там — некий домовой вещает, как на самом деле произошло преступление века. И что самое главное уничтожить эту запись в кристалле невозможно. Hi-fi вирус! Так что пусть процентов на тридцать, но это поколеблет уверенность ведьм в виновности Вики и непорочности Трибунала. И безумная охота на ведьму будет заменена публичным расследованием. Вика, так сказать, предстанет перед общественностью без риска быть мгновенно растерзанной на куски и сможет дать показания.
— Это небезопасно.
— Конечно. Но это играет в нашу пользу, а не в пользу Трибунала. Да и до каких пор мы будем скрываться тут, как кроты в норе?!
… — НЕУЖЕЛИ МОЙ САМЫЙ БЕЗДАРНЫЙ УЧЕНИК НАКОНЕЦ СУМЕЛ СКАЗАТЬ НЕЧТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО РАЗУМНОЕ?!
Голос шел из ниоткуда и одновременно разносился по всей квартире.. Баронет вскочил, захлопнул футляр, сунул его в руки Авдею:
— Если сможешь, беги! Куда угодно!
— ДА КУДА ЖЕ ЕМУ ОТ МЕНЯ БЕЖАТЬ? ЧЕЛОВЕЧКУ? С ГРЕШНОЙ ДУШОЙ И НАДЛОМЛЕННОЙ ПСИХИКОЙ? ПУСТЬ ПОСИДИТ. ЕГО МНЕ ТРОГАТЬ ПОКА НЕ РЕЗОН…
Унылая квартира, словно повинуясь этому голосу, приобрела пурпурно-черный инфернальный оттенок. Авдей, стиснув футляр с рапирой, словно прилип к стулу. Вся комната вдруг наполнилась омерзительным жужжанием мириад незримых насекомых. От этого жужжания можно было просто свихнуться.
И перед магом и человеком материализовался Повелитель мух.
— ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПРИВЕТСТВУЕШЬ МЕНЯ, КАК ДОЛЖНО? — спросил Бафомет мага, и его алые рога угрожающе запульсировали.
— Я не подчиняюсь… твоему ведомству.
— УВЕРЕН?
— Да.
— НАИВНЫЙ. СВЕТЛЫЕ МАГИ, ТЕМНЫЕ МАГИ…
ВОТ ВЫ ГДЕ У МЕНЯ ВСЕ! — Бафомет показал сжатый кулак. — ОДНО МОЕ ДУНОВЕНИЕ — И ТЫ СТАНЕШЬ ПЕПЛОМ, САНВИФАГАРОТ.
— Что ж ты не дунешь, Бафомет? Демон рассмеялся.
— ТЫ МНЕ ЕЩЕ ПРИГОДИШЬСЯ. ОТДАЙ ЭТУ ВЕДЬМУ.
— Ты о ком?
— НЕ ПРИКИДЫВАЙСЯ ОЛИГОФРЕНОМ. ОТДАЙ
МНЕ МОЮ ГОСПОЖУ ШАБАША.
— Зачем?
— ИДЕТ ОХОТА НА ВЕДЬМУ. НА НЕЕ. НАДО УДОВЛЕТВОРЯТЬ КАПРИЗЫ ПУБЛИКИ. А ПУБЛИКА ЖАЖДЕТ КРОВИ.
— Ты же знаешь, что Викка не совершала преступления…
— ЗНАЮ. НУ И ЧТО? МНЕ ВООБЩЕ ПЛЕВАТЬ, КАК ВЕДЬМЫ ДЕЛЯТ МЕЖ СОБОЙ ПРЕСТОЛ ВЛАСТИ. ВСЕ РАВНО КАК МУХИ ДЕЛЯТ КУСОК ДЕРЬМА… ОНИ — МУХИ. ИНОГДА — ОСЫ. ИЛИ ШМЕЛИ. НО ВСЕ РАВНО, ДЛЯ МЕНЯ ОНИ — НАСЕКОМЫЕ.
— Тогда зачем тебе нужно, чтобы Вику убили? Бафомет страшно оскалился:
— МНЕ НРАВИТСЯ НАБЛЮДАТЬ ЗА ПОВЕДЕНИЕМ НАСЕКОМЫХ. Я ЭНТОМОЛОГ-ЛЮБИТЕЛЬ. МОЖНО СКАЗАТЬ И ТАК.
— Тогда слушай меня внимательно, энтомолог. Поскольку я состою в обществе охраны насекомых, некоторых очень дорогих мне насекомых, тебе придется иметь дело со мной.
Бафомет изобразил усмешку, от которой Авдея, как простого смертного, отнесло к дальней стене.
— ТЫ БРОСАЕШЬ МНЕ ВЫЗОВ? — спросил Бафомет.
—