Первому из учеников Господь явился Петру. Но мы узнаем об этом не от самого Петра, а от других. Есть, правда, глухой намек на это у Марка, «толмача» Петрова: «Идите, скажите ученикам и Петру. Здесь, может быть, выделен Петр из сонма учеников потому, что первое явление Воскресшего будет не им всем, а ему одному.
…Кифе явился (
, стал видим): потом – Двенадцати, —
скажет Павел двумя словами (I Кор. 15, 4), и теми же двумя – Лука (24, 34).
…Симону явился (стал видим).
И больше во всех Новозаветных свидетельствах ни слова об этом, ни звука. Очень вероятно, что все молчат, потому что молчит сам Петр. С кровель будет возвещать:
…Бог воскресил Иисуса, чему все мы свидетели. (Д. А. 2, 32).
Если бы спросили Петра: «Кому Господь явился первому?» – он ответил бы: «Мне». Но на вопросы: «Где явился, когда, в каком виде?» – уже не ответил бы или разве только шепотом, на ухо. Это для него «несказуемое»,
, слишком святое и страшное, то, от чего язык прилипает к гортани. Он никому ничего не говорит об этом, «потому что боится», так же, как жены, бежавшие от гроба, «никому ничего не сказали, потому что боялись».
XIV
Были у них (иудеев) споры о каком-то Иисусе, умершем, о котором Павел утверждал, будто Он жив (Д. А. 25, 19), —
верно, по-своему понял римский прокуратор, Порций Фест, тюремщик Павла. «Жив Иисус» – это главное для Павла; больше, чем вера, – опыт-знание, такое же несомненное, как то, что я – я.
Павлове свидетельство о Воскресении, по внешнему признаку – времени записи, предшествует Маркову лет на десять. В 50-х годах сообщает Павел Коринфянам слышанное от ближайших учеников Иисуса если не в самый год смерти Его, то через год или два:1027