Сделавшись за нас проклятием, κατάρα, Христос искупил нас от проклятия закона; ибо написано, проклят всяк висящий на древе (Гал. 3, 13.), —
по страшному слову Павла.
Господу было угодно поразить Его, и Он предал Его на мучение, —
по Исаиину пророчеству (53, 10), и по слову самого Иисуса:
так возлюбил Бог мир, что Сына Своего Единородного отдал. (Ио. 3, 16), —
в жертву за мир.
«Предал на мучение», «не пощадил», «проклял», убил Сына Отец. Крайнее злодеяние, убийство Сына Божия спасает тех, кто его совершил: вот всех «парадоксов» человеческих и божеских, всех «опрокинутых справедливостей» венец, – «соблазн» и «безумие» Креста; вот силы своей не потерявшая, едкая соль догмата-опыта.
…Язвы Господа Иисуса (язвы крестные στίγματα), я ношу на теле моем, —
скажет Павел (Гал. 6,17). Что же делает он, когда называет Иисуса «проклятым»? Бога не боится, кощунствует, «соблазняется», «безумствует»; меньше нашего любит Христа и меньше верит в Него? Нет, больше. Потому-то и растравляет едкою солью догмата-опыта крестные язвы на теле своем, чтоб не заживали никогда.
О, если б мы могли понять, что значит для Павла: «Иисус Проклятый», – может быть, и мы почувствовали бы тот проходящий по сердцу, неземной холодок «удивления – ужаса», который служит верным знаком наступающего религиозного опыта!
XV
Все дальнейшее «диалектическое развитие» догмата ясно, как дважды два четыре. Древо креста, с висящим на нем «Проклятым», привлечет на себя проклятие Закона, как острие громоотвода привлекает молнию. Иисус, приняв на Себя удар Закона, отвратит его от человечества; силу свою смертоносную Закон истощит на Нем; Его осудив, невинного, осудит себя; прокляв Его, благословенного, себя проклянет.687
Между двумя борющимися врагами. Богом и человеком, становится посредником-примирителем, Бог-Человек, Христос Иисус и, принимая на Себя удары обоих, падая жертвою обоих, примиряет врагов.