– Большинство миссий осуществляются ценой жизни Программиста,– произнёс он как будто зачитал диагноз. – И поверь мне, это большое везение. Альтернатива гораздо печальнее. Дело в том, что, выполнив миссию, Программист утрачивает смысл жизни и свои способности, кстати, тоже. Выжившие, как правило, либо спиваются, либо накладывают на себя руки. Я знаю только одного бывшего Программиста, который смог это пережить и найти себя на другом поприще. Он стал Охотником.
Опаньки, не удивительно, что они все фанатики. Терять-то уже нечего. Но я ведь не маньяк какой-то. Пока во всяком случае. Мне глубоко фиолетово, что там кому-то от меня нужно, будь ты хоть сто раз Создатель. Не представляю, чтобы я мог настолько слететь с катушек, чтобы упиться до смерти. Услужливая память тут же напомнила, как я три года без продыху носился по тундре, когда пропала Алиса, забывая, кстати, спать и мыться. Значит, я очень даже легко могу превращаться в зомби, когда припечёт. Засада.
– Я совершенно не чувствую, что у меня есть миссия,– с обидой произнёс я наконец. – Должны же быть какие-то знаки, подсказки, что ли.
– Экий ты нечувствительный, Антон,– усмехнулся Учитель. – Когда ты впервые создал необычную программу?
– Ещё в Униве́ре, на четвёртом курсе,– вздохнул я,– но это был просто переводчик, и я им практически не пользовался. А Антошу я написал два года назад.
– Странно, что Охотники тогда же тебя не отследили,– задумчиво прокомментировал Учитель. – А у тебя не было ощущения дежавю? Не было чувства, что в жизни всё идёт по накатанной колее, повторяясь изо дня в день.
Я растерянно кивнул. Откуда он может об этом знать?
– Поздравляю, ты побывал в так называемой временной петле,– усмехнулся Учитель. – На самом деле в твоей базовой Реальности прошло гораздо меньше времени, может быть, месяц или два, но для тебя субъективно прошло два года.
Вот ведь и Умник мне рассказывал про временную петлю. Знать бы ещё, что это такое. И как же меня угораздило в неё попасть? Учитель, как будто уловив мой вопрос, продолжал.