– Ритуся убедила всех ещё подождать, не покидать пока Убежище,– он постарался заглянуть мне в глаза. – Ты отдаёшь себе отчёт, насколько это опасно? Там уже пять разрывов, и один из них – прямо напротив дома на той стороне ущелья. Учитель, похоже, смирился и перестал сдерживать эту пакость. – Вертер опять начал заводиться, но, видя моё безразличие к его праведному гневу, оборвал сам себя на полуслове. – Ты действительно думаешь, что Убежище ещё можно спасти? – вот теперь он был спокоен, и ему нужен был конкретный ответ.
– Именно это я и пытаюсь выяснить,– я кивнул на экран ноута, где таймер отмерял последние минуты. – Вер, не мешай мне сейчас, пожалуйста. Обещаю, ты первым узнаешь результат.
Я ожидал бурной реакции в стиле «понаехали тут, умники с гаджетами», даже на всякий случай прикрыл ноутбук рукой, но Вертер только кивнул и быстро вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
За окном уже было темно, хотя ночь в Убежище теперь была понятием весьма относительным. В разрывах звёздного полотнища голубело небо, и плыли безобидные с виду белые облачка. Спасибо, солнце ещё не выглянуло, а то пришлось бы задёргивать шторы. Таймер отсчитал последние секунды поиска и остановился, показывая нули. Я на удачу скрестил пальцы и взглянул на экран. Там всюду были облака точек, значит, разрушение будет продолжаться. Уже понимая, что увижу, я навёл курсор в середину последнего облака. Картинка была безрадостная. Полу-обрушенные стены дома дымились недавним пожаром, половины соседней скалы вообще уже не существовало. Что стало с ритуальным залом, можно было только догадываться. Так было везде, все точки показывали одну и ту же картину разрушения. А потом я увидел эту последнюю картинку. На полу-обвалившейся площадке, словно на палубе корабля, стоял Учитель, сжимая чудом уцелевшие поручни с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. А прямо ему в лицо глядела белёсыми бельмами его смерть. Значит, он решил остаться. Почему-то я в этом и не сомневался. Ищейка ясно показала, что у Убежища не осталось шансов, больше надеяться было не на что. Нужно было предупредить всех, чтобы не задерживались. Ведь это была картина завтрашнего дня.