Тут я понял, что рано обрадовался. Была ещё одна неопознанная точка. Я навёл на неё курсор и ахнул. Это были координаты кладбища, а конкретнее, свежей могилы. Открыв справочные материалы, я с ужасом убедился, что могила принадлежала Вовчику. На ней стояла дата смерти, аккурат соответствующая точке на экране. Тут уж я не выдержал и набрал номер своего бывшего коллеги. Плевать на приличия, я должен был знать, жив он или нет. Гудки тянулись, никто не брал трубку. Я ярко представил, как кто-то из родных Вовчика с усталым вздохом протягивает руку к телефону, чтобы объяснить очередному его знакомому, где теперь нужно искать беднягу. Мне стало не по себе. Гудки оборвались, и в трубке раздался сонный Вовкин голос. От облегчения я готов был его расцеловать. И тут же сообразил, что не заготовил заранее историю про причину моего ночного звонка. К счастью, сочинять отмазку не потребовалось, Вовчик был откровенно рад меня слышать.
Оказывается, после моего ухода из конторы Антоша объявил забастовку. Олежка приступил к нелёгким переговорам и до выяснения обстановки распустил всех программистов пока в отпуск, а там как получится. По всему выходило, что я опять всех подвёл. Вовчик, кстати, действительно был под Костромой у родных. Я вздохнул с облегчением. Значит, Ищейка работала корректно, а с этим могильным глюком я как-нибудь разберусь. И тут мой приятель снова меня огорошил. Так уж получилось, что по пути в Кострому его рейсовый автобус попал в аварию и перевернулся. Несколько человек погибли, сам Вовчик чудом остался жив, успел уцепиться за поручни. С суеверным ужасом я посмотрел на экран компа, где всё ещё висела картинка с могилой.