В 15 веке в Испании начинаются попытки церковной реформы, которая должна обновить духовную жизнь и внести новые акценты в традиционную жизнь Церкви. Одним из выдающихся деятелей этой реформы был Франсиско Хименес де Сиснерос, францисканец и епископ Толедский. Он был хорошо знаком с Веласкесом де Куэлларом. Поэтому Иниго, будучи молодым человеком, в Аревало был вероятно наслышан об этих реформах. Сиснерос требовал, прежде всего, сердечного исполнения веры. Христианство должно быть чем-то большим, чем обряд, учение и институция. Среди мирян и клириков были группы, которые совместно практиковали жизнь в соответствии с францисканскими идеалами, пытаясь найти путь к совершенству. Сиснерос способствовал переводу духовных творений значительных христианских авторов на испанский язык и их популяризации. Так в Испании среди прочих появились переводы Imitatio Christi (О подражании Христу) Фомы Кемпийского и Vita Christi (Жизнь Христа) Лудольфа Картезианца. Обе этих книги оказали огромное влияние на духовность Игнатия. Мы уже упоминали о влиянии на Иниго доны Марии де Гевары. После переворота в своей жизни он познакомится с другими реформистскими движениями в Церкви. Таким образом, мы можем сказать, что религиозное воспитание, которое Игнатий получил в детстве и юности, – хотя о нем и известно довольно мало – было более дифференцированным, разнообразным и противоречивым, чем это было принято считать прежде.
Рассказ паломника
В конце жизни Игнатия один из ближайших сотрудников, о. Иеронимо Надаль, попросил его описать свой духовный путь. За этим стояло желание первых иезуитов получить от основателя их ордена своего рода духовное завещание, ориентир для ордена, стремительно растущего, но еще не оформившегося окончательно. Она чувствовали, что харизма основателя столь тесно связана с его биографией, что для того, чтобы сохранить эту харизму, необходимо, несмотря на изменяющееся время, постоянно помнить о жизненном пути ее обладателя. Игнатий лишь весьма неохотно согласился на это. Слишком велик был его страх поверить общественности свою личную жизнь. Пришлось не один раз повторить эту просьбу, прежде чем он несколькими порциями продиктовал секретарю «Рассказ паломника».