народом Божиим суда Божия над ним и выполнение заповеди Божией о непротивлении силой коммунистам, что и выразилось в его (митр. Сергия) Декларации».904
Но точно ли именно так осознал народ Божий Декларацию м. Сергия? Я предпочитаю поверить свидетельству очевидца (кстати, отнюдь не диссидента) — «Помню, что возмущение среди верующих москвичей и духовенства было вызвано не столько декларацией 1927 года, сколько его интервью 1930 года, в котором заявлялось: «Да, действительно, некоторые церкви закрываются. Но производится это не по инициативе власти, а по желанию населения, а в иных случаях даже по постановлению верующих». Понять это и оправдать не было сил… Митрополита Сергия я видел вблизи только один раз — в 1931 году… Насколько мог уловить в свои 13 лет, обычное умиленное почитание народом архиерея не сопутствовало митрополиту».905 И никогда не было заметно почитание могилы патриарха Сергия в Богоявленском соборе Москвы…
А вот память соловецких узников церковный народ почитал всегда. Они же еще до выхода Декларации митрополита Сергия (о том, что «мы с нашим правительством») исповедали другой, нежели у митр. Сергия, принцип отношений Цекрви с коммунистической властью, а после публикации сергиевской Декларации не согласились с нею. И что бы сказали соловецкие узники, если бы услышали, что осуждение Декларации митрополита Сергия — «бесовский соблазн», которому поддаются «корчащие из себя великих праведников»?906
Даже Патриарх Алексий II говорил, что Декларация «содержит вещи, далекие от истины»; «Неправда замешана в его Декларации, которая преследовала цель «поставить Церковь в правильные отношения к советскому правительству». Но эти отношения — а в Декларации они ясно обрисовываются как подчинение Церкви интересам государственной политики — как раз не являются правильными с точки зрения Церкви»907. Неужто и он в «бесовском соблазне»?
В отличие от новомучеников, прот. Георгий не видит греха в сотрудничестве с большевиками: «Русская Православная Церковь сделала все, чтобы уберечь своих чад от участия в политической и т.п. деятельности по разрушению СССР, и в этом плане действительно имело место сотрудничество священнослужителей с советскими контрразведчиками… Грех сотрудничества с советской властью и даже с КГБ отнюдь не всегда является тяжким и вносящим соблазн. Страшен не он, а тот иудин грех, который творите вы, господа зарубежники».908 При случае мне было бы интересно послушать подробнее о новой концепции «нестрашного греха».
Коллаборационизм