Спасение по делам, в том числе по делам исполнения закона Моисея, а также возможность для всех людей не грешить, хотя и с большим трудом, чем если бы нам помогала благодать, проповедовал Пелагий. Приведу одну лишь характерную выдержку из сочинения Мария Меркатора, отражающее согласное церковное отвержение данных идей:
«Пелагий не побоялся подвергнуть нас, пребывающих в подчинении Евангелию, похожему или одинаковому проклятию с теми, кто были подчинены закону, уравняв евангельскую благодать с законом обрезания и со всяким иудейством. Потому также и его ученик Целестий дерзнул открыто провозгласить, что “закон приводит в Царство Небесное так же, как и Евангелие”. Ведь понятно, что, согласно Пелагию, если мы все еще находимся в тех же или подобных узах закона, тогда и в евангельское время, если мы как люди в чем-то ошибемся или не исполним одну из заповедей Евангелия, мы будем прокляты. Если это так, – чего да не случится, – однако если это сказано в том смысле, в каком угодно Пелагию, тогда Евангелие уравнивается с ветхим законом. И где тогда будет изречение апостола Павла: “Христос искупил нас от проклятия закона, сделавшись проклятием за нас?” ( Гал. 3:13). Поскольку написано: “Проклят всякий человек, который не пребывает во всем том, о чем написано в книге закона, чтобы он это делал” (Втор. 27:26)» (Предостережение против Целестия; перевод Д. В. Смирнова34).
Итак, Послание к Римлянам возвещает нам универсальность, повсеместность, всеобъемлющий охват гнева. Нет ни одного человека, на которого бы он не падал, не распространялся, не угрожал занесенным мечом.
Рим. 3:10–12: «Как написано: “Нет праведного ни одного, нет разумеющего, никто не ищет Бога; все сбились с пути, разом пришли в негодность; нет творящего доброе, нет ни одного”» (перевод еп. Кассиана).
Православное богословие