Таксист взял у меня чемодан и никак не обратил внимания на хранителя; видимо, даже в его человеческом обличье видеть его мог только один человек, хоть где-то не была ложь..
Пока мы ехали под устаревшие меланхоличные песни, мимо пролетали дома, потихоньку над городом опускались сумерки. Таксист весело барабанил по рулю и изредка подпевал композициям.
Спустя час я стояла с чемоданом у двери железного забора, не решаясь позвонить в звонок. Варг всё так же молча следовал за мной, когда двери ворот открылись.
Меня встретил такой родной, но такой чужой дом. На крыльце появилась женщина с короткой стрижкой тёмных волос, которые были идентичны моим. Взгляд её зелёных глаз был обеспокоенным. Она вышла мне навстречу и попыталась обнять; я никак не отреагировала, из-за чего она быстро смахнула слезу.
Варг стоял у ворот и анализировал происходящее; наконец мама посмотрела за мою спину и резко сказала:
– О, нет, быть не может.
Мои брови поднялись от удивления; видимо, Варг и впрямь солгал – ну неудивительно. Они молча стояли и сверлили друг друга. Я вздохнула и пошла вперёд. Когда вошла в гостиную, меня встретил знакомый запах дома. Пока я снимала обувь, на тумбе оказался кот. Не припомню, чтобы родители любили животных. Кот был дымчатой расцветки с очень пушистой шерстью; он вопросительно смотрел на меня и следил за каждым моим движением.
Пока в дверях не появилась мама. Беспокойство в её глазах только увеличилось, но она молча скрылась вглубь дома. Варг зашёл следом сквозь железную дверь в том же человеческом обличье и с недовольным выражением лица. Светлый интерьер окутал спокойствием; тишина успокаивала. Мама вернулась из гостиной и, с извиняющимся выражением лица, с материнской нежностью проговорила:
– На сегодня отдыхай, Рори, все разговоры отложим на завтра.
Она хотела вновь обнять меня, но неловко убрала руки и отступила на шаг. Кивнув самой себе, она снова скрылась. Меня захлестнуло чувство вины и усталости; я поднялась в свою комнату, выполнила рутинные дела и провалилась в сон.