– Дар защиты становился даром призыва тёмных существ. Дар исцеления становился даром погибели. Так появились тёмные дары. Ещё одной загвоздкой в использовании алхимии тьмы было то, что дар носителя можно перенести только в тело без души. Поэтому Эон не знал, как применить свою силу на себе. Он сам не обладал никакими способностями, кроме того, которым наделил его Ариус. Что же касается меча хранителей, то он застрял между двумя мирами, и поэтому его тело до сих пор цело и невредимо. Хранители спрятали его в склепе одного из великих предводителей людей того времени. Это было единственное, что было в их власти. Даже для них междумирье недоступно.
Картинки перестали меняться на стене, и после щелчка последний фрагмент исчез.
– Как получилось, что меч хранителей, который является человеком, застрял между мирами?
– Его имя – Лиам. На тот момент, когда он оказался на пороге дома Эона, его душа уже была готова покинуть тело: настолько он был слаб. Разрушение связи с хранителем в одностороннем порядке приводит к ослаблению тела и духа. Всему миру повезло, что могущественный Эон в погоне за величием забыл про него. Если бы он сделал светлый дар защитника от тёмных сил в противовес, это смогло бы уничтожить всех носителей.
– Ты так и не объяснил, в чём заключается Немезис и как я смогу его использовать?
– Этот дар как яркая звезда: его нельзя контролировать. Про него хранители создали что-то вроде инструкции:
«Лишь тот, кто сердцем чист, пробудит дар в себе;
в минуты скорби и печали подарит свет во мгле».
– Какая-то нелепица. То есть этот «уникальный» дар используется всего один раз? А, ну и, конечно, бонус – я вижу сосуды, наполненные тёмными дарами. Класс.
Варг начал возмущённо отвечать:
– Ты оскорбляешь великий дар, который был получен за слишком высокую цену.
Меня уже начинала раздражать вся эта история с моим особенно неособенным уникальным даром: как всегда, что-то столь великое оказывается ничем из себя не представляющим. Пазл не складывался, что-то не сходилось. Внезапно в голове появилась мысль: а что если…