Перун появляется в славянской мифологии начиная со времен князя Владимира, и в 980 году Владимир провозгласил культ Перуна, поставив его статуи в Великом Новгороде и Киеве наряду с другими божествами. Это свидетельствует о том, что к концу X века культ громовержца достиг своего апогея и стал инструментом политической консолидации. Однако такое нововведение не достигло поставленной цели: люди были недовольны возвышением Перуна над другими божествами, которых почитали в отдельных племенах.
Особое значение Перуна в государственной религии подтверждается летописными свидетельствами о клятвах. Именем Перуна и Велеса клялись русские послы при заключении договора с греками в 911 году, что говорит о его высоком статусе в божественном пантеоне славян. Под 971 годом помещен договор Святослава и его воеводы Свенельда с византийским императором Цимисхием в Доростоле, где снова упоминаются Перун и Волос наряду с христианским Богом. Перун покровительствовал князю и княжеской дружине, что явно прослеживается в истории тысячелетней давности.
Трансформация праздника при христианизации
С приходом и укоренением на восточнославянских землях христианства образ Перуна был замещён пророком Ильёй, разъезжающим по небесам на огненной колеснице. По народным поверьям, Илья поражал стрелами нечистых духов, таким образом вызывая грозу. День Перуна при поддержке христианских апологетов также постепенно перевоплотился в Ильин день, сохранив многие прежние традиции.
Библейский образ сурового аскета, обличителя царей и чудотворца, обладающего властью над огнём и дождём, удивительно совпал с представлениями славян о верховном божестве-громовержце. Илия перенял «эстафету» Перуна не случайно – как и Перун, Илия повелевал громом и молнией, его огненная колесница гремела по небу. Он посылал дождь, оживляя засушливую землю, и карал нечестивых небесным огнём. Его бесстрашие перед царями и жрецами Ваала, его духовная брань воспринимались как аналог воинской доблести Перуна, покровителя князей и дружины.