После совещания он не пошёл к себе. Он рванул в ближайший «Читай-город» и купил самую дорогую, самую красивую тетрадь из кожи буйвола, с чистыми листами без всяких клеток и линеек. Она пахла дорогой абстракцией. Затем он зашёл в антикварный магазин и купил перьевую ручку. Не потому, что он был хипстером, а потому, что ему нужно было замедлить процесс. Каждая буква должна была быть выведена с усилием, осознанно. Цифровой документ был частью системы. Бумага – акт мятежа.
Вернувшись в офис, он открыл тетрадь на первой странице и вывел заголовок:
«ДНЕВНИК НЕСУЩЕСТВУЮЩЕГО. Протоколы наблюдений за Миром-Сценой».
Первую запись он сделал тут же, под аккомпанемент щелчков клавиатур и вздохов коллег:
«День первый после Перехода. Или День N. Время системы: 11:47.
Наблюдаю за объектом «Начальник». Демонстрирует все признаки сложного социального конструкта: повторяет заклинания («оптимизация», «фокус», «вызовы»), реагирует на внешние стимулы (звонок телефона, письмо от вышестоящего руководства). Попытка верификации не удалась. Спросил его: «Артём Сергеевич, а что вы такое на самом деле?». Объект покраснел, начал говорить о стрессе и предложил записать меня на корпоративного психолога. Реакция предсказуема и глубоко запрограммирована. Вывод: либо симуляция безупречна, либо я и правда схожу с ума. Предпочитаю первую версию. Она оптимистичнее.»
С этого момента его жизнь разделилась на два параллельных потока.
Поток первый: Офисный раб. Он по-прежнему писал тексты. «Новый вкус детства» для йогурта. «Настоящая мужская мощь» для автомобильного масла. Но теперь он делал это с циничной отстранённостью гончара, который лепит горшки для варваров, зная, что завтра их разобьют.
Поток второй: Агент-наблюдатель. Он вёл дневник. Скрупулёзно. Каждый вечер он записывал всё.
«День третий. Объект «кофе-машина». При детальном рассмотрении после вопроса «Что ты такое?» показала внутреннюю структуру, напоминающую клубок светящихся червей. Издала звук, похожий на детский смех. Коллеги не заметили. Продолжают употреблять жидкость, которую она производит. Я – нет.»