Плотин и теургия: Метафизический фундамент, но не практика. Сам Плотин не был теургом в ритуальном смысле. Он относился к магии, суевериям и внешним ритуалам со скепсисом, а порой и с осуждением. Для него истинное восхождение души (henosis) было чисто внутренним, интеллектуальным, экстатическим опытом, достигаемым через добродетельную жизнь, аскезу и философское созерцание. Он верил, что душа, будучи божественной по своей природе, способна подняться к Единому собственными силами, без внешних вспомогательных средств. Однако его система, несмотря на его личное отношение, заложила необходимый метафизический каркас для теургии. Учение об иерархии бытия, эманации, космической симпатии, о причастности человека божественному – все это стало теоретической основой для последующих теургов. Плотин показал, почему взаимодействие с божественным возможно и какова его конечная цель – возвышение души к ее истоку. Он предоставил модель мира, в котором божественные силы могут быть призваны или активированы через соответствующие символы и действия, поскольку все пронизано едиными божественными энергиями.
Порфирий: Систематизатор и критик теургии
Порфирий (ок. 233 – 305 н.э.) был выдающимся учеником, биографом и издателем “Эннеад” Плотина. Он сыграл ключевую роль в систематизации и разъяснении учения своего учителя, сделав его доступным для широкого круга читателей. Однако его отношение к теургии было двойственным и послужило точкой расхождения с последующими теургами.
Систематизация и популяризация неоплатонизма: Порфирий написал множество комментариев к Платону и Аристотелю, а также собственные труды, в которых стремился упорядочить и упростить сложную философию Плотина. Его “Введение в категории Аристотеля” (Isagoge) стало фундаментальным учебником по логике на протяжении веков. Он помог утвердить иерархическую структуру бытия и принципы эманации как основу неоплатонической мысли.