Теперь учение Протагора можно сформулировать так: «то, какие вещи нам кажутся, таковы они для нас и есть, за исключением лишь этого самого правила, которое всегда будет истинным независимо от того, кажется оно кому-то истинным или нет». Однако взглянем теперь на этот рисунок:
Верхний отрезок кажется в нём явно короче нижнего, не правда ли? Но вам достаточно приложить линейку к ним обоим, чтобы убедиться в том, что на самом деле они равны. Это – знаменитая оптическая иллюзия Мюллера–Лайера2, которая наглядно демонстрирует, что учение софистов во многом противоречиво, даже если исключить из её формулировки саму себя. Наши органы чувств легко обмануть. Истина состоит здесь в том, что всё это время отрезки не меняли свою длину, подстраиваясь под наше субъективное восприятие. Таким образом тезис софистов о том, что человек есть мера всех вещей, совершенно несостоятелен: мы не можем сказать, что вещи в действительности на самом деле таковы, какими они нам кажутся, на основании того, что мы и есть мера всех вещей. Мы можем лишь с уверенностью сказать, что вещи действительно кажутся нам такими, какими мы их воспринимаем, но в действительности эти вещи могут оказаться совершенно другими. В этом и состоит отличие софиста от философа: софисты изучают иллюзии – вещи, которые нам только кажутся. Философы же пытаются не изучать иллюзии, проводя всю свою жизнь в них, а докопаться до самой истины. Не тем, какими нам те или иные вещи кажутся и могут казаться, а каковы они есть, взятые сами по себе, то есть какие они на самом деле. В этом и состоит поиск истины.
Таким образом выходит, что учение софистов даже в этом случае полностью противоречиво. Поэтому учение софистов никак не может претендовать на статус объективного учения об абсолютной истине, которую ищут философы.