Это от гордости и завышенных требований к жизни и друг к другу. Да просто очень часто не надо – и то по нужде, во время трудов и тягот, можно каждый день – с последующей паузой.
Сексуальный акт по мистическому своему смыслу должен был бы быть вечен, соединение в нём должно было бы бездонно углубляться. Две плоти должны были слиться в плоть единую, до конца проникнуть друг в друга. Бердяев
И это происходит, когда соединение, в любви и нежности, происходит снова и снова, пока есть желание и возможность – а потом уже душами в мире ином, а общая старость – к этому преддверие.
Соединение полов по мистическому своему смыслу должно быть проникновением каждой клетки одного существа в каждую клетку другого, слиянием целой плоти с целой плотью, целого духа с целым духом. Бердяев
Всё так и бывает.
Акт соединения полов должен был быть вечным, непрекращающимся, не сопровождающимся ходом назад и реакцией, цельным, распространённым на все клетки существа человеческого, глубоким, безконечным. Бердяев
И путь к этому – несовершенные земные соития, пронесённые с любовью и верностью сквозь всю жизнь.
Удивительна точность формулировок Бердяева и так же удивительная его близорукость – то, что он не видит, что всё это уже есть, совершается, только, конечно, не вещественно, не в физическом плане бытия, как как будто он желает это видеть прямо здесь и сейчас, а сокровенно, духовно, отталкиваясь от происходящего на земле. Таков принцип земной жизни – как пел Бутусов: «Капелька за капелькой, музыка за музыкой»… Многократное повторение одного и того же закрепляет это повторяемое в духовном измерении, отпечатывает, отчеканивает его в духовный план бытия. И как иначе? В этом и состоит смысл терпения, верности, постоянства. Случайности сглаживаются и рассасываются, закономерности прорастают в вечность. Потому и дней нам столько дал Господь, чтобы мы сумели спокойно и не торопясь отстроить свою вечность – именно такую, какую хотим.
Сексуальный акт в порядке природы отдаёт человека во власть дурной безконечности полового влечения, не знающего утоления, не ведающего конца. Бердяев