Шмуэль, возмущенный нарушением повелений Б-га, сообщает Шаулю от Его имени, что царство у него отбирается; затем пророк вызывает Агага и говорит ему: «как меч твой женщин лишал детей, так мать твоя среди жен лишится сына», и собственноручно убивает Агага (15:33).
С этого момента Шауль, слишком «мягкосердечный», чтобы убить Агага, становится безжалостным. Боясь, что его престол перейдет к Давиду, он убивает восемьдесят пять жителей города Нов, разрешивших Давиду переночевать в своем городе и даже не подозревавших о неприязни Шауля к Давиду. Еврейская традиция сопоставляет отношение Шауля к убийствам Агага и невинных жителей Нова таким образом: «тот, который милостив, когда должен быть жесток, в конце концов становится жестоким, когда должен быть милостив» (Коѓелет раба, 7:16).
В сравнении с последними днями Шауля жизнь шекспировского короля Лира кажется сплошным празднеством. Одержимый страхом перед Давидом, Шауль мечет копье в своего сына Йонатана за его дружбу с Давидом (см. Давид и Йонатан) и обвиняет своего ближайшего советника в заговоре (22:8).
На последнюю битву с филистимлянами Шауль выходит, лишенный всякой надежды победить. Но Шауль не бежит с поля битвы. По-видимому, он предпочитает смерть жизни. Раненый Шауль боится, что филистимляне захватят его в плен и будут унижать, и бросается грудью на меч, став до этого свидетелем гибели троих сыновей.
37. Давид и Голиаф / Гольят
(Шмуэль I, 17)
Среди 42 царей и цариц, правивших Иудеей и Израилем, Давид – самая важная фигура. По сей день, спустя 3000 лет со дней Давида, евреи поют на иврите о «Давиде, царе Израиля, который жил и процветал». Именно он сделал Иерусалим столицей, религиозным центром евреев. Еврейская традиция гласит, что Машиах будет прямым потомком Давида.
Поскольку Библия рассказывает о Давиде подробнее, чем о ком-либо другом, остановимся только на пяти самых известных событиях его жизни.
Годы юности Давида пришлись на период унизительного для евреев владычества филистимлян. Когда евреи и филистимляне сошлись у узкой долины, ни одна сторона не хотела нападать первой, поскольку ее воины стали бы хорошей мишенью для стрелков на противоположном склоне долины.