В то же время в иерархии еврейских ценностей деньги никогда не занимали первое место.
На первом месте для евреев, как уже было сказано, всегда были и оставались их взаимоотношения с Богом, постижение Его воли, то есть изучение Торы и других священных текстов. На бытовом уровне для еврея одно из важнейших мест всегда занимало не его собственное благополучие, а благополучие его семьи, прежде всего его детей, в которых еврей всегда видел залог своего вполне реального, а не трансцендентного бессмертия. Следуя этой иерархии ценностей, еврей обычно и распоряжался имеющимися у него деньгами. Из непонимания этой иерархии зачастую и берут свое начало представления о якобы еврейской скупости. Еврей мог отказывать себе в самом необходимом, экономить на хлебе и воде, чтобы потратить сэкономленные деньги на образование детей, достойное приданное дочери, покупку дома для сына. Не мудрено, что он «жмотился», сидя в трактире, или занимал самое дешевое место на постоялом дворе!
Но в той же иерархии были ценности, которые еврей нередко ставил выше интересов своей семьи и, в первую очередь, к ним относились интересы еврейской общины, интересы еврейского народа в целом, а нередко и интересы той страны, в которой этот еврей жил – даже если эта страна отнюдь не отвечала ему взаимностью. Вот, к примеру, выдержка из корреспонденции, опубликованной в одной из русских газет в 1812 году, которую цитирует в своих «Очерках времен и событий» Феликс Кандель:
«Один из евреев явился к командовавшему авангардом генералу от инфантерии Милорадовичу, предложил ему свои услуги. Добрая воля его не была отринута, и он тотчас был употреблен к собранию некоторых сведений. Генерал приказал ему выдать несколько денег, но еврей, уклоняясь от сей милости, сказал: «Теперь такое время ваше высокопревосходительство, что все должны служить без денег…»8