Кем были читатели?
В вопросе определения читательской аудитории, для которой писал автор, важны следующие соображения.
Во-первых, его читателями, в основном, были верующие евреи или евреи, которые исповедовали Иисуса как Мессию. Это становится ясно по большому количеству еврейского материала в этом Евангелии, а также по всем отсылкам, которые были сделаны непосредственно на Ветхий Завет, начиная с первой главы и далее. Очевидно, что в центре внимания Матфея были евреи. Язычники также представляли часть первоначального круга читателей, в церкви Матфея не было разделения. Они, вероятно, тогда еще даже не назывались христианами. Они провозглашали имя Мессии (Мф. 10:40; 19:29; 24:9) и были рабами, братьями, детьми, «малыми сими» Иисуса (Мф. 5:22–24, 47; 7:3–5; 12:49; 18:1–14; 19:13–14; 23:8). Они, скорее всего, пришли к Иисусу через посланников, которых Он отправил пройти по городам Израиля с проповедью (Мф. 10:5–23). Приняв Иисуса как Мессию и Господа, они были крещены во имя Его и теперь хотели знать, как лучше жить для Него среди соотечественников, заклеймивших их врагами закона, религии и народа Израиля. Они изо всех сил пытались найти свою собственную модель жизни, отличную как от фарисейской с их синагогами, так и от языческой. Евангелие от Матфея служило им большим подспорьем в этих вопросах.
Представьте себе такую ситуацию. Там были небольшие «синагоги» (так, кажется, назывались самые ранние христианские собрания)12 мессианских евреев, которые пришли к убеждению, что Иисус был долгожданным Мессией, обещанным в Ветхом Завете. Они считали, что Закон и Пророки исполнились в этом Плотнике из Назарета. И именно поэтому Евангелие от Матфея придает такое большое значение теме исполнения пророчеств13. В этом была суть дискуссии между ранней церковью и синагогой. Ключевым вопросом было то, могли ли язычники наряду с евреями войти в полное поклонение Богу (см. Мф. 4:15–16; 8:11–13; 12:17–21). Христиане настаивали на том, что это возможно, и это привело к жесткому противостоянию в еврейской синагоге. Дело в том, что новая секта ставила под сомнение модели поведения, санкционированные в течение многих столетий, как имеющие важное значение для еврейской жизни и религии. И вот эти невежественные ничтожества посмели дать Иисусу статус Сына Божьего, Сына Человеческого, Мессии. Они признавали за Ним авторитет больший, чем был у закона и у храма. Это звучало кощунственно! Более того, если Евангелие было написано после 70 г. по Р. Х., они навлекли на себя позор, потому что, несмотря на принадлежность к еврейскому народу, христиане не вступали в национальную борьбу против Рима с 66 до 70 гг. Они не были патриотами: их считали трусами и дезертирами. В своих домах они принимали блудниц, мытарей и неевреев. Неудивительно, что в этом Евангелии так громко отдается эхо горькой враждебности, которая возникла между христианскими собраниями и синагогой.
Во-вторых, существует вероятность того, что Евангелие от Матфея было в первую очередь адресовано учителям. В те дни многие люди не читали, и поэтому роль христианских катехизаторов и учителей была очень важна. Им необходимо было что-то вроде этого Евангелия для того, чтобы сформировать материал об Иисусе в легко запоминающийся и понятный текст, в котором он может быть передан дальше. Церковь в самый ранний период, по-видимому, переняла те же модели организации, обучения и богослужения, которые были распространены в иудаизме. Это было естественно. Сама поместная церковь, как мы уже видели, называлась синагогой. Христианские пресвитеры, или старейшины, приняли руководство от старейшин, управлявших синагогой. И христианские «учителя закона» были необходимы для того, чтобы делать то, что делали их ветхозаветные коллеги. Их влияние основывалось на знании Священного Писания, знакомстве с традиционной интерпретацией Священного Писания, а также возможностью консультировать людей на основе этих Писаний о том, как им жить. Эти учителя были наследниками Моисея (Мф. 23:2) и были почитаемы (Мф. 23:6). Они задавали тон в молитве, посте и милостыне, трех центральных составляющих еврейского благочестия (Мф. 6:1–18). Им принадлежала власть связывать или разрешать; то есть выдавать ограничивающие или разрешающие предписания (Мф. 16:19; 18:18; 23:23). Подобно тому, как ортодоксальные евреи спрашивали: «Что говорят книжники?», точно так же во многих раннехристианских собраниях спрашивали: «Что говорят наши христианские книжники?» Сам Иисус предвидел появление «пророков, и мудрых, и книжников» для исправления фарисеев (Мф. 23:34). Таким образом, я думаю, мы с определенной долей вероятности можем себе представить, что Евангелие от Матфея было пособием для таких людей. Это был инструмент для христианских книжников, которые от самого Учителя получили полномочия продолжать дело древних пророков. Они были «стажерами» Иисуса, главного Раввина, Который дал им ключи к тайнам царства (Мф. 16:19). Это Евангелие было написано для тех, кто пришел к Иисусу Мессии из иудаизма, но писалось оно с расчетом на учителей в первую очередь. Христианским книжникам нужен был именно такой инструмент для их служения.
В-третьих, если мы хотим должным образом понять читательскую аудиторию Евангелия, нам нужно воспринимать книгу в двух измерениях14. С одной стороны, это запись о том, что Иисус сказал и сделал. С другой стороны, написанное нужно соотносить с читателями Матфея и той ситуацией, в которой они жили. Евангелист берет материал времени Иисуса и намеренно применяет его к жизни и времени его читателей. И, что особенно важно, в большинстве глав этого Евангелия имеются в виду три вида слушателей. Это ученики, толпа и учителя закона и фарисеи. Эти три группы появляются повсюду на протяжении всего этого Евангелия. Почему? Конечно же, потому что есть соответствие между слушателями в дни Иисуса и читательской аудиторией, для которой пишет Матфей. Ученики соответствуют руководству в церкви, где был Матфей; они представляют собой, если хотите, «пророков и мудрых и книжников» второго поколения. Толпе соответствуют обычные члены церкви. Те, кто пришел послушать, о чем говорят, находятся на периферии действия. А учителя закона и фарисеи представляют, в основном, враждебных лидеров местной синагоги. Это похоже на разделенный надвое экран телевизионного изображения: мы должны смотреть оба изображения одновременно. При этом писатель все время пытается применить добросовестно описанные им учение и пример Иисуса к лидерам своего времени, чтобы они могли усвоить это и передать толпам новых христиан, которые начинают наводнять церковь. Кроме того, он хочет оказать им помощь в неприятных конфронтациях, часто возникавших с теми евреями, которые не были мессианскими. Когда Матфей рассказывает о том, как Иисус обучал двенадцать учеников и как Он удовлетворял потребности толпы, читая между строк, вы увидите, что тем самым он помогает своим коллегам заботиться о «малых сих» в своих общинах, а также взращивать и обучать христианских лидеров следующего поколения.
Пол Минеар в своем комментарии на Евангелие от Матфея (Paul Minear, Matthew: The Teacher’s Gospel), предлагает такое понимание цели Матфея в письменной форме. Я не совсем согласен с его детальной разбивкой материала, но, как и Кристер Стендаль до него, он, безусловно, прав в том, что Евангелие в целом служило руководством для церковных лидеров, помогая им в работе. Минеар видит здесь также руководство для членов церкви (Мф. 4:23–7:28), пособие для целителей (Мф. 9:35–11:1) руководство, описывающее тайны Царства (Мф. 13), руководство по дисциплине в церкви (Мф. 18:1–19:2) и пособие по распознаванию знамений, указывающих на возвращение Христа (Мф. 24–25). Я сомневаюсь, что это Евангелие представляет собой композицию из пяти руководств. Но то, что у нас есть, без сомнения, это наиболее структурированный рассказ о жизни и учении Иисуса, превосходно отвечающий целям тех, кто призван научить вере.