Тем не менее, несмотря на все свои достоинства, учение Ньютона в том виде, в каком оно изложено выше, – как это ни показалось бы нам странным – не имело абсолютных преимуществ перед иными интеллектуальными практиками своего времени, и даже аристотелевско-птолемеевскими построениями. Да, оно опиралось на проверенные факты, да, имело серьезную доказательную силу, да и лучше иных интеллектуальных моделей описывало окружающий мир в рамках механического движения (заметим, что в тот момент, в конце XVII в., мощную конкуренцию ньютонианцам составляли картезианцы, а по ряду направлений более успешными казались объяснения, например, Р. Гука или Х. Гюйгенса). Но это само по себе еще не давало права говорить о прорыве в науке, ибо Ньютон, например, использовал, как уже указанно выше, такие спорные, неоднозначные, «странные» (точнее, «метафизические») объекты, как «абсолютное пространство», «абсолютное время», «дальнодействие» и, наконец, «сила»… С точки зрения современной науки, одно метафизическое описание, как правило, не многим лучше другого. Однако у Ньютона имелось одно важное дополнение – ему удалось облечь все свои положения в строгую математическую форму, изобретение которой он, правда, вынужден был разделить с Готфридом Лейбницем. Этот прорыв в современную науку осуществляет дифференциально-интегральное исчисление, представляющее собой начало современной высшей математики.
Открытие нового раздела математики было напрямую связано с описанным выше открытием бесконечности. Мы указали, что еще в XV в. художники-живописцы применили линейно-перспективный взгляд на мир как условие «правдоподобного» изображения. Здесь субъективный глаз человека, в том числе и зрителя, подменялся бесконечным глазом человечества, приватное размеченное пространство уступало место «пространству вообще», сконструированному по идеальным законам геометрии, уникальные вещи (качества) превращались в соизмеримые количества, сохраняющие, что важно, свои пропорции везде и всегда. Другим прорывом стало применение конструкций бесконечности в теологии и естествознании. К XVII в. ученые вплотную подошли к тому, чтобы практически использовать бесконечные величины (большие и малые) в своей повседневной практике.